Книга Перезагрузка времени, страница 94 – Отто Шютт

– А Юджин Донахай?

– Полная противоположность адмиралу. Он прямолинеен, но себе на уме. Донкермана определенно хотели подставить, распространив с его аккаунта запись наших переговоров. С другой стороны, он вполне мог инсценировать такую топорную подставу, чтобы мы поверили в его невиновность. Уж слишком все очевидно и одновременно запутано, а выбор придется сделать сейчас.

– Выбор?

– С этим человеком мы отправимся в заброшенный туннель. Я не позволю ему находиться в командном пункте. Врагов лучше держать рядом с собой. Итак, кого выберет ученый из Корейской Республики?

Погладив подбородок, Ён сказал:

– Стивен Макролис.

Трое мужчин покинули командную рубку и поднялись на переполненные улицы Эдема, пребывающего в полумраке аварийного освещения из-за остановки термоядерного реактора. Сидя на тротуарах и вынесенных из кафе стульях, под зорким наблюдением вооруженных стюардов, эвакуированные обсуждали жуткий скрежет, звон стеклянных фасадов и вой вентиляции – все те последствия, вызванные масштабной герметизацией секторов и астеполисов, когда массивные заслонки, приводимые в синхронное движение гигантскими механизмами, разделили жизненное пространство на изолированные между собой зоны. Некоторые пассажиры беседовали на отвлеченные темы, будто и вовсе не замечали потухшей небесной тверди, разбросанных чемоданов и выволоченной из лобби отелей мебели, так и не собранных в баррикады.

Азиат и два европейца, несущие экипировку для выхода в космос, привлекли к себе всеобщее внимание. В сопровождении охраны они дошли до знакомого здания. Музей, располагавшийся на краю астеполиса, заглублялся в тело астероида. Внимательный турист заметил бы несоответствие скромного на вид строения с размахом интерьеров.

Донкерман с энтузиазмом принял предложение председателя сопроводить их. Ён же скрыл свое недоумение. «Зачем спрашиваешь совета, если все равно делаешь по-своему?» – подумал он.

Перед выходом Юджин Донахай переоделся в гражданское, чтобы избежать вопросов туристов. Для загнанных в покорное подчинение пассажиров, оттесненных отрядом стюардов, эта мера оказалась переоцененной.

Взлетающим шагом Хантер поднялся по парадной лестнице. Донкерман, пожав плечами, проследовал за своим лидером в отдаленный зал. Угрожающая надпись: «ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА» оживляла неприметную дверь в окружении полотен американского абстракционизма. За ней скрывался обшарпанный агреблок, являвший собой модульное отделение с разнообразным набором крепежных стяжек в каждом сегменте, что позволяло при помощи легких стен разбивать пространство на секции: кладовые, столовые, спальни, переговорные – свободная модификация для быстрого и дешевого решения задач в полевых условиях. Комната, представлявшая собой узкий ангар с прикрепленными к электрошине сальными от столетий светильниками, была пуста, не считая нескольких пожухших золотистых рамок и сложенных в пирамиду пустых коробок.

В дальней стене выделялся круглый люк, состоящий из десятка треугольных лепестков, возле которого Ёну предстояло впервые влезть в скафандр. Не в тот, обычный для туристов, из нановолокон, а в самый настоящий – для технических работ в открытом космосе. Рыжеволосый Юджин сбросил с себя одежду, обнажив превосходно развитую мускулатуру, до сих пор скрывавшуюся за кичливым мундиром. Обтягивающий комбинезон, надеваемый под скафандр, отчетливо прорисовал его рельефный торс, округлые ягодицы и мощные бедра, как у музейного Геракла. Поджарый Хантер же обладал представительской осанистостью. Заметив на себе любопытствующий взгляд Ёна, он игриво подмигнул ему змеиным глазом. Ён отвернулся. Стесняясь белесой наготы, он поскорее натянул комбинезон и впрыгнул в кольчугу, состоящую из рассеянных по плотной материи шестигранников. Свободная экипировка удерживалась от безразмерного растекания плоскими зигзагами экзоскелетных мышц, змеившимися по конечностям, вдоль и поперек туловища. Спустя мгновение гексаэдры потянулись друг к другу фацетными гранями, слились в монолит и застыли, отвердев до состояния высушенной на солнцепеке глины – даже дышать сложно. Хайлл и Юджин, в полном обмундировании походившие на человекоподобных кузнечиков, подошли к Ёну и водрузили ему на голову шлем. Тьма сомкнулась. Руки тщетно боролись с неповоротливыми доспехами, стремясь разорвать веки на раздвоенных полусферических глазах насекомообразного шлема.

– Расслабься, – послышался из динамиков голос донкермана. – Досчитай до десяти. Дыши глубоко.

Когда на внутренней стороне шлема вспыхнул сферический экран, он прозрел.

– Здравствуйте. Я Инна, ваш ассистент, – поздоровался встроенный искусственный интеллект. – Как мне называть вас? – Ён представился. – Приятно познакомиться, мистер Нгуен. Следуйте моим инструкциям.

Появившиеся картинки демонстрировали плавные гимнастические телодвижения. Экзоскелетные мышцы натянулись, окрепли и синхронизировались с нервными импульсами. Каждый новый жест размягчал податливый скафандр. Искусственный эпидермис сливался воедино со своим носителем. Типы зрения – ультрафиолет, инфракрасное, ночное – менялись силой мысли.

– Что-то мне подсказывает, начинать надо было со шлема, – посмеялся над своей нерасторопностью физик.

– Свой первый скафандр я надел задом наперед, – смягчил Юджин, прикрепляя к спине Ёна реактивный ранец.

– Говорит оператор командной палубы. Как слышно?

– Связь есть. Мы готовы, – откликнулся Хайлл. – Начинаем!

Люк открылся, вобрав в свои края стальные пластины лепестков; троица зашла в воздушный шлюз.

– Туннель потерял герметичность еще во времена строительства, – пояснял Хайлл под шипение высасываемого воздуха. – Он соединен с некоторыми астеполисами и планировался для регулировки центра тяжести, но в итоге прибегли к более высокотехнологичному и дорогому варианту – балансиру Хиггса ⁷⁵.

Техническая площадка, на которую они вышли, выступала в полую башню – именно так выглядел колодец с почерневшими от плазменной резки стенами, взмывающими на восемь с половиной километров вверх. Неглубокое дно под решетчатым настилом площадки было завалено дроблеными камнями, присыпанными кремниевым снегом. Тут же проглядывался исполинский хлам: погнутая стрела крана, покореженное сверло бурильной машины, порванные цепи, мятый ковш.

– Вверх по кроличьей норе? – раззадорился Хайлл, включая реактивный ранец. Сопла выбросили мощную струю, подняв облако металлической пыли. Видимость упала до нуля.

Хайлл приподнялся над площадкой – и тут же рухнул. Вовремя схватился за поручень, чуть не сорвавшись в месиво обломков.