Книга Когда солнце встанет на западе, страница 49 – Виктория Серебрянская

- Почему ты в начале напрочь игнорировал меня? Ты ведь даже маме заявил, что заберёшь только Адама. Почему?

- Потому что дурак. Потому что растерялся. Я сейчас открою тебе маленький секрет: в правящей семье несколько тысячелетий не рождались девочки. Только мальчики. Я был готов стать отцом мальчику. Я знал, как и в каких случаях поступать. Но дочь… Я растерялся. Не сразу понял, каким сокровищем одарили меня Забытые.

Слова оглушили. Я столько всего уже успела напридумывать себе. А все оказалось совершенно не так. Я думала, что мама не нужно отцу. А оказалось, что он беспокоился о ее безопасности. Я решила, что дочь не входит в его планы. И вдруг оказалась сокровищем. Что еще я могла придумать не совпадающего с действительностью?

Я уже открыла рот, чтобы спросить о какой-такой видящей говорили отец с Дилоном, когда меня накрыло.

Присутствовало полное ощущение, что меня с головой захлестнула ледяная волна. В легких тут же закончился воздух. Все внутренности скрутило от какого-то первобытного ужаса. Я словно была на прицеле и одновременно пыталась пройти по канату над пропастью, а перед глазами плясала мутная пелена. На плечи тяжким грузом упало предчувствие беды. И я точно знала, с кем случилось несчастье.

С губ сорвалось мучительным стоном:

-  Мама!

Но вряд ли кто-то услышал меня. Потому что одновременно со мной рядом с воплем «Таша!» согнулся пополам отец.

К нему потянулся с намерением помочь сидевший напротив Дилон, но тут же отпрянул, отшатнулся от отца. А меня с сидения сдернул Моррел и впихнул в угол, прикрывая собой.

Задыхаясь от переполнявшего меня чувства несчастья, я все же сумела выглянуть из-за своего телохранителя.

Тело отца полулежало боком на сиденье. В странной позе, как сломанная кукла на шарнирах. В широко открытых глазах настоящий шторм бушует со свинцовыми тучами и молниями. А из центра груди выходит призрачно-алая нить. Нет, не нить. Скорее, канат, если судить по толщине. Он дрожал, вибрировал и извивался, как будто пытался пронзить пространство.

Захваченная необычным зрелищем, я забыла про все свои неприятные ощущения. Захотелось подойти, пощупать. И, наверное, попытаться помочь отцу. Но меня по-прежнему удерживали сильные руки Моррела. Попыталась вывернуться из захвата. Ничего не получилось. Моррел стиснул меня еще сильнее и едва слышно прошептал:

-  Не нужно, мэйзи. Не подходите к повелителю. Это опасно.

Я изумилась:

-  Чем?

-  Повелитель сейчас активно генерирует энергию, пытаясь помочь своей ние на расстоянии. Несмотря на то, что он ваш отец, эта энергия вам чужда. И может убить.

Ничего себе новости! Я даже икнула с перепугу. Об этой непонятной энергии я не знала ничего.

В этот момент благополучно забытый мною Дилон рявкнул с пилотского сидения:

-  Моррел, держитесь!

Как и когда Дилон перебрался на сиденье пилота я, к своему стыду, не заметила. Тяжеленный и неповоротливый на вид, бронированный флайкар взвился вертикально вверх с такой скоростью, что у меня на мгновение заложило уши. Моррел удобнее перехватил меня одной рукой, а второй вцепился в поручень над дверью. И вовремя. Дилон заложил немыслимый вираж, направляя флайкар на нужный курс. Нас с Моррелом впечатало в стену.  Рядом с нашим аппаратом пронзительно взревела серена. Мы едва с кем-то не столкнулись. Дилон в самый последний миг избежал столкновения, подняв наш флайкар еще выше. Мне дико захотелось наорать на безбашенного морунца, пренебрегающего всеми правилами безопасности, несущегося вперед на предельной доступной скорости. Но каким-то внутренним шестым чувством я понимала, что даже этой скорости мало. Мы не успевали. Потому и промолчала.

Смотреть в окно было выше моих сил. Дилона я еще долго не захочу видеть. С закрытыми глазами было куда страшнее, чем наяву. Поэтому я перевела глаза на отца, сочтя его самым безопасным объектом для наблюдения. Посмотрела и обомлела.

В своем углу мы с Моррелом удерживались лишь благодаря неимоверной физической силе последнего. Отпусти Моррел поручень, опусти руку, и нас будет швырять по салону как одинокую тряпку в пустой центрифуге. А отец во всей этой болтанке оставался в одной позе на сидении, словно приклеенный. Его тело сейчас со всех сторон окутывали тонкие разноцветные линии. Как кокон. Выглядело… ошеломительно.

-  Что это, Моррел?

-  Что именно, мэйзи?

-  Вот эти цветные нити. И как отец остается неподвижным?

-  Энергия.

-  Что именно, энергия?

-  Все. Энергия удерживает повелителя на месте. Энергия окутывает его тело. Правда, она не совсем такая, как я привык видеть. Но, возможно, из-за связи с нией, повелителю удалось почерпнуть энергии вашей планеты. Я не знаю. Повелителю нужно помочь своей ние, защитить ее. Ради этого он не побрезгует ничем.

Я не знаю, сколько я так стояла и смотрела морунца, так неожиданно оказавшегося моим родным отцом. Вряд ли те час и сорок пять минут, что я обычно трачу на дорогу от дома до моего университета. Мне так было легче, стоять и смотреть на него. Не так душило отчаяние и безысходность.

В какой-то момент я заметила, что разноцветные энергетические нити вдруг пришли в движение. Хотя, они и до этого не были неподвижными. Просто теперь зашевелились с удвоенной энергией, что ли. Я поморщилась от получившейся тавтологии, но другого определения увиденному не нашла. Просто нити вдруг заволновались, закопошились, и стали наползать друг на друга и склеиваться. Многие просто меняли цвет. А еще нити меняли свое местоположения. Они отползали, если можно так сказать, с рук, ног, с большей части туловища и лица. И концентрировались в районе центра груди. А оттуда прочными жгутами тянулись куда-то за спину отцу.

Снова подал голос Дилон:

-  Держитесь! Мы уже подлетаем! На мягкую посадку нет времени!

И что-то еще добавил на незнакомом мне холодном, певучем языке. Не сразу я осознала, что сейчас впервые услышала родной язык морунцев. Скорее всего, Дилон крепко выругался. Пришло понимание, что до этой минуты в моем присутствии морунцы всегда общались на всеобщем. И тут же возник вопрос: что такого Дилон мог увидеть внизу, что не сдержал ругательств, пусть и на родном языке?

Обдумать мысль как следует я не успела. Внезапно в салоне раздался треск, характерный для электрического разряда. Рывком поднялся на ноги отец. Я испуганно вжалась в своего телохранителя. Глаза у отца были жуткие, не живые – штормовое небо, пронизанное молниями. Лицо совершенно чужое. Энергетический кокон исчез полностью, оставив после себя несколько толстых алых жгутов. Только один жгут выходил и центра груди и тянулся куда-то вниз, видимо, к маме. Остальные обвивали грудь отца и исчезали у него за спиной. Вид был кошмарный. Словно вены, наполненные кровью, вдруг выступили из его тела.

Я жадно хватала воздух открытым ртом, не зная, как мне реагировать. А отец повернулся, открыл дверь и спрыгнул вниз, сильно оттолкнувшись.