Книга Роковой секрет, страница 78 – Мэри Ройс

— С тобой по-другому не бывает, — салютую ей в ответ.

— Oh, mio Dio, che bellezza![3] — восторженно лепечет визажист, положив свои наманикюренные пальчики мне на плечи.

Он слишком милый. В обществе Рафаэля я отвыкла от подобного. Может, гомосексуалисты не поддаются его чарам? Мысленно усмехаюсь над этим предположением и, окинув себя взглядом, понимаю, что чего-то не хватает.

— Да, Рокс, ты правильно думаешь. Твои пельмешки надо подрумянить.

Устремляю на нее вопросительный взгляд. Рита дотягивается до своей сумочки и достает оттуда тюбик.

— Твой любимый цвет. — Она поднимается с места и протягивает мне помаду.

С минуту я не решаюсь, ведь Рафаэль ненавидит этот цвет, но, чтобы избежать лишних вопросов, беру. В конце концов, сегодня мой день рождения, тем более красный идеально подходит под мой сегодняшний образ. И с этими мыслями я аккуратно наношу ядовито-красный цвет по контору губ.

***

Рита уже уселась в машину, а я нарочно поджидаю Рафаэля на крыльце, нервно теребя пальцами атласную ткань платья. Он бесспорно умный мужчина, но для собственного успокоения мне нужно с ним поговорить.

— Я уже жалею, что разрешил тебе надеть это платье, — резким ударом доносится мне в спину глубокий бас, и я вздрагиваю.

— Если таким образом ты хочешь сказать, что я хорошо выгляжу, то спасибо.

Пытаюсь собраться с силами и оборачиваюсь в его сторону, замечая, как за жалкую миллисекунду его глаза вспыхивают яростью, но в остальном не видно и тени раздражения. Не сказав больше ни слова, он устремляется в сторону автомобиля.

— Рафаэль, я могу попросить тебя кое о чем? — шепчу ему на ходу. На что мужчина лишь окидывает меня фирменным прищуром через плечо, но я продолжаю: — Рита не в курсе о нас с Матвеем, — стараюсь говорить достаточно внятно, но так, чтобы подруга не услышала. — Если быть точнее, о нашем так называемом разрыве…

— Зато она в курсе, что ты лишилась со мной девственности?

Его слова попадают точно в цель, и воздух застревает в горле. Я едва сдерживаюсь, так и хочется огрызнуться в ответ, но сейчас не самый подходящий момент.

— Неважно! Это все было до Матвея. Рафаэль, — дергаю его за руку и впиваюсь умоляющим взглядом, — прошу, даже не намекай, что между нами… что мы спим!

— Сола, называй вещи своими именами.

— Я не хочу, чтобы она узнала, что я трахаюсь со своим несостоявшимся свекром, так лучше? — раздраженно цежу сквозь зубы.

— Ты боишься осуждения подруги?

— Да причем тут это?! — Теряю над собой контроль, уже панически ощущая эту тонкую грань перед пропастью. — Просто прошу тебя, держи руки при себе. Она ничего не знает!

Рафаэль окидывает меня откровенным взглядом и, прочистив горло, говорит:

— Ты хорошо выглядишь. — От резкой смены темы и теплоты его тона мне становится легче, только вот ненадолго. — И почему я должен выполнять твои просьбы, когда тебе совершенно плевать на мои? Я вроде бы предупреждал тебя насчет красной помады? И дал соответствующие указания тому идиоту.

— Это не он. — Я виновато опускаю глаза. — Рафаэль…

— В машину, Сола. Не будем портить тебе вечер.

От очередного неожиданного изменения его поведения я резко поднимаю взгляд, но Рафаэль уже направляется к авто. Полная растерянности, я тут же устремляюсь вслед за ним. Нет, ну вот что за человек?! Сначала сказал свое «фи», а потом как ни в чем не бывало «Сола, в машину». Молчал бы уж и вовсе тогда!

— С днем рождения, принцесска! — Из переднего пассажирского окна высовывается кучерявая голова. Уго! Твою ж мать! Этот клоун точно сболтнет лишнего. — Мой подарочек вручили без меня, — кивает в сторону Риты.

— Спасибо! — посылаю ему скупую улыбку и сажусь в машину.

Однако облегченно выдохнуть мне не дает мужская фигура, стоящая у моей открытой двери.

— Двигайтесь, — сухо требует Рафаэль и тут же зажимает меня своим телом, по-хозяйски устраивается на сидении.

Салон погружается в напряженную тишину.

— Ну что, принцесска, — наконец подает голос Уго, — знакомь с подругой.

— Я думал, ты с этим справился еще по дороге из аэропорта, — угрюмо замечает Рафаэль, опираясь локтем на выступ в двери, и начинает пальцами потирать переносицу. Да уж, он явно задумал все это не по доброте душевной.

— Погоди-ка, ты говоришь по-русски? — изумленная, Рита подается грудью вперед.

— Я полон сюрпризов, малышка.

Кудряшка разворачивается всем корпусом и, подмигнув моей подруге, соблазнительно скалится. Ох, Ритка. Только не ступай на это минное поле, не иди по моим следам. Правда, эти мысли я оставляю при себе.

— Уго, — Рафаэль переводит его внимание на себя, — у тебя еще будет на это время.

Уго бросает на нас вопросительный взгляд и, видимо, прочитав нужную информацию на лице друга, отворачивается и начинает насвистывать под нос веселую мелодию. Он точно ненормальный. Хотя стоит отдать должное, последнее слово осталось за Рафаэлем, ведь сейчас в салоне вновь тишина, прерываемая лишь свистом Кудряшки. Рита от греха подальше уткнулась в телефон, в принципе, как всегда и делает в неловкие моменты. Да и я в присутствии Росси болтать с ней не горю желанием. Любое слово может породить вопросы, которых я сегодня очень надеюсь избежать. Поэтому я рада, что подруга нашла себе занятие. А вот когда она начинает делать бесчисленное количество селфи, я боковым зрением замечаю, как Рафаэль раздраженно наблюдая за ее поведением, закипает.

— Рокс, иди ко мне. — Рита приобнимает меня за плечи, нацеливая на нас фронтальную камеру, но жесткая хватка на запястье буквально кричит мне о том, что не стоит этого делать.

— Рит, — успеваю вовремя отстраниться, — мне не нравится ракурс, давай позже.

— Ну как хочешь, — пожимает она плечами, спокойно отстраняется от меня и тут же заливает в инстаграм свою фотку.

Ощущаю себя, словно килька в консервной банке. Испытываю ужасный дискомфорт во всех смыслах этого слова. Кажется даже, что кислорода с каждой секундой становится все меньше. Правда, какое-то время спустя грубые пальцы соскальзывают с моей кожи, и я отчаянно втягиваю в себя воздух. Тело вновь напрягается, когда большая ладонь Рафаэля мягко накрывает мой крепко сжатый кулак. По коже мгновенно проносится волна колючих мурашек, стягивая все внутренности в тугой узел. Я украдкой поворачиваюсь в его сторону: Рафаэль безмятежно смотрит в окно, расслабленно откинувшись на спинку сидения, только вот его рука по-прежнему находится поверх моей. Поддавшись внутреннему порыву, я раскрываю ладонь и переплетаю наши пальцы, растворяясь в созерцании проплывающих мимо красивых пейзажей.

Могла ли я хотя бы представить, что мое спокойствие кроется в этом страстном и опасном мужчине? Одним щелчком он может довести меня до срыва, но так же легко способен вернуть к жизни. И вот сейчас я держу своего дьявола за руку и замираю, когда он изредка сжимает мою ладонь, поглаживая по тыльной стороне большим пальцем. Вроде невесомые, но в то же время жесткие прикосновения приносят то спокойное тепло, то жгучий холод, превращая меня в хрупкое стекло в его руках.