Онлайн книга «Либеллофобия»
|
– Я ничего не знаю! Я не знаю! Не зна-аю! – пластинка за стеклом не менялась часа полтора. – Ну… ну же… – Альда притопывала каблуком по полу, когда почуяла рой-маршала. – Бритц! Где тебя носит? Он материализовался – иначе не скажешь – из темноты коридора и коснулся сенсора на стекле, убавляя звук криков. – Уточнял спряжение глагола «увязнуть» на октавиаре. – Зачем ты её заткнул? – Соблюдаю акустическую гигиену. Я читаю по губам: она всё ещё не знает… не знает… ничего не знает. Альда косилась на него сбоку. В профиль глаза Бритца были совершенно прозрачными, отполированными лупами. – Значит, твоя зазноба явилась, – усмехнулась Хокс, жадно охотясь на его реакцию. – М-м, – рассеянно моргнул Кайнорт. – Шчера говорила что-нибудь кроме этих четырёх слов? – Нет. В помойку эти твои штучки! – она покрутила пальцем у виска. – Мой экзекутор час назад вытащил бы из неё координаты бункера. – Вы, госпожа, вольны пытать своих пленных, как считаете нужным. Но это моя добыча. В такие моменты Альде хотелось его стукнуть. Треснуть упрямого отморозка, разбить его ледяную корку, чтобы хоть одним глазком взглянуть: да есть ли там внутри кто-нибудь живой? Или сгинул столетия назад. – Ну, согласись, – рассуждала она, – если хочешь послушную рабыню, физической боли не избежать. Я знаю, тебе ближе ломать внутренне, но с пауками нет ничего лучше старых добрых ударов током. – Зачем? Она всё равно заговорит так или иначе, но будет счастлива, когда её выпустят. А не помешана на идее меня убить. – Чёрта с два: дура хлебнула песка, – фыркнула Хокс. – Всё кончено. Шчера попыталась лечь на спину, чтобы перестать тонуть, но опоздала, и провалилась с головой. Бритц вернул звук на прежний уровень. С той стороны стекла заскоблила худая рука. Грязное лицо, вынырнув на секунду, закричало: – …скажу! Пустите, всё скажу!.. Кайнорт отдал команду на пульте и тронул Альду за плечи, поторапливая отступить на пару шагов от стекла. Барьер стал опускаться. Из закутка посыпался чёрный песок – струйкой, фонтаном, и наконец валом повалил. Вместе с ним под ноги эзерам упала пленная шчера. Она плевалась песком и дрожала. Откуда ни возьмись, в руках Бритца возник термос воды. Не обращая внимания на грязь и не пытаясь отцепить чумазые пальцы от своих брюк, он помог шчере отпить из бутылки и умыться. – Ну? – потребовала Альда, отряхиваясь. – В Вермильоне они, – шептала паучиха, ощупывая новенький ошейник. – Бункер, в котором прячется атташе Лау, находится в регионе Вермильон. – Откуда тебе известно? – спросил Бритц. – Между бункерами налажена связь, и недавно наш эвакуратор обмолвился, что где-то там обживается семья посла с Урьюи. Уитмас, Амайя и двое детей. – Имаго? Диастимагия? – Да помилуйте, минори, откуда же мне знать! Несуразная, запуганная девчонка с тревожным взглядом. Её взяли в слабо защищённом убежище по наводке местных. – Не переживай, Лимани, – эзер посмотрел на неё сверху вниз, не опуская головы. -Ты действуешь на благо шчерам, просто они этого не понимают. – Вы убьёте меня быстро? Пожалуйста… – Вставай. Идём за мной. Лимани потащилась за насекомыми, непрерывно ощупывая обновку. Ей ещё предстояло узнать, что гладкий ошейник перестанет мешать уже дня через три. И что теперь она сможет выпускать клыки, но не превращаться. – Умно с бутылкой, комбинатор, – похвалила Альда. – О чем Вы? – Ты открыл для неё новую. Как для… равной. Бритц посмотрел на бутылку, будто видел её впервые, но ничего не сказал. Альда остановилась, припоминая: – Кстати, тот дозорный воланер…Он пропал где-то в Вермильоне, но следов мы так и не нашли. Значит, там действительно есть бункер, серьёзный, с оружием. – Дозорные вылетают, как я просил? – Исключительно с полуночи до рассвета. Только не пойму, зачем. Шчеры смекнули, что мы вылетаем по расписанию, и в эти часы тихарятся. Внезапностью их не взять. Плохая была затея. – А воланер этот пропал по расписанию? – Нет. Он чинился и запоздал. Кайнорт улыбнулся: – Прекрасно. Не шчеры смекнули о расписании, Альда. Мы их выдрессировали, – он прикрыл веки, как сытый кот. – А внезапность ни к чему. Достаточно сократить место поиска так, чтобы уложиться в один час. Сегодня в полночь пусть вылетают, как обычно. Пошумят, постреляют барьяшков. Как только вернутся, мы тихонько обследуем весь сектор. Гектар за гектаром. – Но бункер успеет спрятаться. – Бункер – да. Следы останутся. Теперь мы знаем, где искать: ветер и солнце не успеют их замести. Альде даже позавидовала, что блестящая идея пришла не ей. В который уже раз надо было отдать должное опыту проходимца. Опыту и исключительному таланту быть злодеем. – Лимани, – щелкнул Кайнорт, и шчера втянула голову в плечи – так, будто её учили этому с детства. – Умеешь варить ботулатте? – Нет, минори. И снова сжалась в ожидании не то удара, не то крика. – Приведи себя в порядок. Потом найдёшь Ёрля. – Кого?.. – Ёрль Ёж – главный по персоналу. Он научит обжигать зёрна и карамелизировать миндаль. Подашь мне в каюту две чашки минут через сорок. Яд отдельно. Лимани дёргано кивнула и отправилась, куда указали. – «По персоналу», – усмехнулась Хокс. – Не перестаю удивляться, сколько у тебя терпения. Любишь ты носиться с рабами: пояснять им, разжёвывать. – Что касается ботулатте, лучше потратить лишнюю минуту, – возразил Бритц, – чем умереть в страшных муках из-за невнимательности баристы. – Я не только об этом. Ты вечно… Альда еще что-то говорила о неприемлемом для хозяина поведении, но Кайнорт не дослушал: показалась его каюта, и… пш-ш… Он скользнул за клинкет, как призрак сквозь стену. Коридоры, чёрный песок – всё испарилось. Маррада выкинула козырь: она ждала на краешке стола во всеоружии. Тихая, обнаженная, с распущенными по плечам волосами и распростёртыми крыльями. Укрытая свежей вуалью весенних лугов. Молекулы её аромата Кайнорт уловил из коридора. Он приблизился, и у Маррады побелели костяшки, так она вцепилась в столешницу. Чтобы не как всегда. Чтобы не первой. К чёрту, пусть он теперь! Не вынимая рук из карманов, Бритц задышал ей в ушко с бриллиантовой капелькой. – Я люблю тебя, Маррада. Он выпустил стрекозиные лапы и хвост, сцапал бабочку и взмыл с нею к иллюминатору. Распластал на бронированной панораме, как на витрине, лицом к метеоритному кратеру. Соски обожгло холодное стекло, а спину горячие пальцы. Двое видели всех, а их – никто. |