Книга Сноха, страница 64 – Виктория Волкова

— Здравствуй, Вася, я снеслася, — бурчу, скривившись. — Хорошо ты меня подставил, бро! А мне даже в голову не пришло, что ты умудрился на меня всех собак повесить. Один шанс из тысячи, что я узнаю. И выпал именно он.

Я устало закрываю глаза, силясь не заорать от отчаяния. Отец и Васька предали. Ольга ушла. Какой еще кирпич свалится на мою несчастную голову? Так и хочется крикнуть «Горшочек, не вари!». Но, видимо, всему свое время, и скелеты из шкафа продолжают вываливаться с грохотом.

От тяжких думок меня отвлекает звонок айфона.

Елена Прекрасная собственной персоной. Не иначе что-то случилось. Ленка редко звонит первая, а в выходной день тем более.

— Вадик, — шепчет она в трубку. — У меня неприятности. Можешь приехать?

— Конечно, Ленок, — соглашаюсь я. — Домой или в офис?

— На дачу, ладно? Сейчас пришлю адрес.

— Хорошо, Лен, — успокаиваю железную леди и, зайдя в комнату к старшему сыну, замечаю отрывисто.

— Мне нужно к Елене, Гена.

— Конечно, пап, — кивает Кир-Ген. — Сейчас переоденусь.

— Мне тоже побриться нужно, — киваю я и добавляю сердито. — Пятиминутная готовность.

— Яволь, — козыряет сынок.

С того момента, как тест показал девяносто девять и девять десятых процента, я после некоторых раздумий вернул обратно на работу Геннадия Селищева и восстановил его в должности личного телохранителя. И даже расширил полномочия. Непосвященным казалось, что самодур-хозяин выгнал верного человека, а потом одумался и пригрел на своей широкой груди. Но когда бы меня интересовали чужие домыслы?

Мне спокойно. Парень мутный и может в любой момент вляпаться в новое дерьмо. А так накормлен и под присмотром. Каждый из нас понимает, что это ненадолго. Но пока так удобнее. Знаю прекрасно, как Ольга относится к Кириллу. Понимаю, как боится из-за Роберта. Но за месяц нам удастся загасить то старое уголовное дело, и Кирилл сможет вернуться в свою прежнюю квартиру. Сдает ее Галка, или она стоит пустая, я не знаю.

«Мое дело — избавиться от дела», — думаю я и морщусь от дубового каламбурчика.

— Кстати, пап, — говорит, выруливая на проспект Кирилл. — Я, наверное, в ближайшее время съеду от тебя. Не возражаешь?

— Что так? — спрашиваю равнодушно.

— Я, может, женюсь скоро, — усмехается Кирилл. — Пока ведем переговоры.

— Это как? — интересуюсь сдержанно. — Люди встречаются, люди влюбляются, женятся… — напеваю я слова из старой-престарой песни. Ты имеешь в виду брачный контракт?

— Нет, — мотает головой сын. — Я хочу вернуть наследство Терезы. Думал, мне с тобой придется бодаться из-за Ольги, а оказалось, теперь все принадлежит Лене Шевелевой. Вот Лев Сергеевич меня и озадачил.

— Мне бы хоть три наследства приплатили, я бы не стал жить с нелюбимой.

— Да ты вообще ни с кем жить не можешь. От матери сам ушел, Ольга сбежала.

— За собой смотри, — рыкаю я. — А в мои дела не лезь. Я верну ее и Роберта.

— Он, кстати, твой, — ухмыляется придурок. — Девяносто два процента говорят сами за себя. Близкий родственник, но не отец. Вот это ты вставил в Бангкоке, молодец! — ржет Кирилл, а я еле сдерживаюсь, чтобы ему не врезать.

— Как удалось сделать тест? — спрашиваю отрывисто. И Кирилл затихает, понимая, что шутки кончились. Да и времени на юморины больше не осталось. — Я точно знаю, что ты не ездил к ней, — заявляю, ощерившись. — Не вздумай врать…

— Ну, пап, — разочарованно тянет Кирилл, ударяя ладонями по рулю. — Я думал, ты догадаешься.

— Мне твои «регбусы» разгадывать лень, — отрезаю грубо.

— Все очень просто, — хмыкает Кирилл, тормозя на светофоре и пропуская какую-то бабку. — Ольга, когда родила, жила в доме Терезы. И та попросила няньку прислать ей несколько волосков младенца. А тут я сходил в лабораторию и сделал анализ. Если бы мой был пацан, Тереза бы его забрала у Ольги. А так… ей повезло…

— Действительно, — вздыхаю я, усилием воли пытаясь сдержать нарастающий гнев. Сколько ни делай некоторым лицо, ни лепи из дурнушки красавицу, все равно внутреннее уродство останется. И дело ведь не в правильности носа или в идеальных губах, а в простой порядочности и элементарном уважении самого себя. И чтобы мне кто ни говорил, никогда не поверю в высокие мотивы Терезы Терентьевны. Забрать ребенка у матери из-за каких-то своих амбиций — то еще паскудство.

«А жениться на Левкиной дочери? — спрашиваю у самого себя и, с минуту подумав, горько усмехаюсь. — Туда тебе и дорога, Кирюшенька. Что же за привязанность такая больная? Любил ли ты Терезу, как пытаешься меня убедить, или возбуждался от собственной алчности?»

— Ты согласен отдаться Левке со всеми потрохами? Так любишь бабки? — бросаю презрительно. — Одумайся, Кирилл. Ты уже и так влип по самые помидоры. Какого хрена еще больше ввязываться в сомнительные истории…

— Это мои бабки, понимаешь? Все мое! — рыкает Кир-Ген, и в этом мимолетном приступе гнева я ясно вижу своего сына. Даже без всякого теста мог бы признать…

— Хозяин — барин, — передергиваю я плечами и, как только Гелик замирает около высоких кованых ворот, открываю дверцу машины.

— Живут же люди, — присвистывает Кирилл. — Пап, у этой Елены Прекрасной незамужней дочки нет?

— У нее близняшки. Лера, кажется, замужем, а про вторую ничего не знаю… Лида или Лина… Не помню, — морщу нос.

«Странный парень. На любой готов поджениться, были б деньги. Будто сам из голодранцев!»

Оглядываю Ленкину дачу оценивающим взглядом. Тут на каждом кирпиче кровь. Конечно, настоящие завоеватели давно уже покоятся на местном кладбище, и Ленка сама преумножила семейный капитал, но каково это — жить и знать, на каком гнилом фундаменте построен дворец благополучия? Все имеет свою цену. И уж та же Ленка точно заплатила сполна. А Кирилл хочет на коньке-горбунке в рай въехать. Нужно Галку спросить, почему наш с ней сын получился таким недалеким.

Захожу на широкое Ленкино подворье и обалдело оглядываю накрытый в беседке стол. Рядом на мангале жарятся шашлыки. А по дорожкам между груш и яблонь степенно прохаживаются Илька с женой.

— Гуляй рванина от рубля и выше. По какому случаю банкет? — улыбаюсь я, обнимаясь со старыми друзьями. Чувствую, как на душе становится легче только от вида знакомых морд. И хорошо, что Ваську не пригласили, а то бы утопил в пруду с золотыми рыбками.

— У нас не банкет, а поминки, — бубнит Илья, а Дашка с Леной одергивают его.

— Какие поминки? Военный совет!

— Губернатора снимают. Вопрос уже решеный. Новый скоро приедет принимать дела, — тихо сообщает Даша. А Лена печально улыбается.

— Это мой личный враг, Вадим, — вздыхает она, и я вижу в ее глазах застывшие слезы. И даже припомнить не могу, когда Елена Прекрасная ревела. Да никогда! — Мне нужно вывести бизнес из-под удара, — говорит она глухо. — Поэтому я делаю тебе предложение, Косогоров. Купи у меня клинику.