Онлайн книга «Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1»
|
– Отвечайте быстро! – Тепло, ― сказал Дмитрий. – Футбол. – Гол. – Цветы. – Розы. – Травма. Пауза. – Отдых. – Утро. – Сон. – Небо. – Солнце. – Гол. Пауза. – Победа. – Часы. – Швейцарские. – Друг. – Паша. – Жизнь. Пауза. – Смерть. Вымолвив последнее слово, Дмитрий почувствовал себя не в своей тарелке и хотел заменить ответ. – Ничего, ― подбадривающе улыбнулась Маша. ― Это была игра на ассоциации. А ассоциации по контрасту очень распространены. Дмитрий сдвинул брови и выжидательно посмотрел, предвкушая пояснения. – Например, я говорю: «Белый», а вы отвечаете: «Черный», ― девушка поднялась, показывая, что сеанс окончен. – Это все? ― не сдержался футболист. ― Когда вы начнете работать по-настоящему? Я хочу исправиться к следующему матчу, а до него несколько дней! ― негодовал Дмитрий. Маша повернулась и посмотрела прямо в голубые глаза. – Я все понимаю, и завтра мы продолжим, а на сегодня мы закончили. Дмитрий разочарованно покинул помещение. Пока он звонит одной из своих многочисленных знакомых, мы вернемся к судьбе других героев. За последнее время кое-что изменилось. Павел, подумав, принял Лику назад. Он пришел к Маше и сердечно поблагодарил ее за оказанную помощь. Но спустя три недели Лике надоела ее старая новая супружеская жизнь, и она снова стала искать свободы. Павел жутко сожалел о своей очередной ошибке. Он пытался звонить Поле, но девушка не брала трубку. Это подвигло футболиста на более решительные действия ― он караулил у университета, каялся. Но Поля держалась, что казалось Маше странным и нетипичным. Неизвестно, сколько еще она сможет устоять при ее мягком сердце. А, может быть, девушка тоже извлекла для себя урок? Свадьба Егора все откладывалась. Агния в последний момент отказалась от заказанного свадебного платья. Ей захотелось настоящего «французского шедевра», да и неподдельного медового месяца, который возможен только в межсезонье. Поля проводила много времени в библиотеке (что в век Интернета тоже странно) или на занятиях. Она окончательно успокоилась, хотя первое время и плакала ночами в подушку. Между тем, в клубе назревали перемены. Кротов, недовольный результатами команды в последних матчах, винил во всем Валерия Михайловича, изобличая в нем пристрастность к любимчикам. Он считал, что Дмитрию стоит меньше бывать на поле, если он не забивает. В описанный день состоялась еще одна «приятная встреча» между директором клуба и главным тренером. Вечером Маша, Кирилл, Наташа, Магомед с женой и Поля весело проводили время в боулинг ― баре. Опорник и ассистентка психолога сидели за столом, наблюдая, как Поля обучает Ахмедова азам этой сложной игры, как Фарида опасливо выглядывает из-за плеча мужа, и молчали. – Маша, скажи, все можно простить? ― потягивая безалкогольный коктейль, осведомился ни с того ни с сего Кирилл. Девушке не хотелось думать, хотелось просто отдохнуть, но она слегка улыбнулась. – Конечно, нет. Убийства, наркомании… – Нет, я про другое. Когда-нибудь можно простить предательство? ― «какие же у него все-таки глаза особенные, темные-темные. Они, наверно, в гневе просто ужасны!» – Вот ты спрашиваешь, как будто я лучше всех знаю! Вот мое мнение. Это зависит от человека. Некоторые даже часа обиду держать не могут, другие от любой мелочи отойти не в силах. Важна и степень предательства, если родной человек ― это труднее, если чужой, как правило, ― легче. Девушка пристально вглядывалась в собеседника: есть два варианта развития событий (пятьдесят на пятьдесят, как сказал бы Николай Степанович): либо пояснит, к чему вел, либо промолчит. «Ставлю на то, что расскажет». – Раньше я любил одну девушку. Когда перешел в наш клуб, то она переехала вслед за мной. Сначала все хорошо шло. Но у нас однажды какую-то вечеринку замутили. Там были и другие футболисты, ― Кирилл сделал паузу, видимо, пытался многозначительным взглядом все объяснить. Безуспешно. – Одним словом, она влюбилась в Димку, которого я тогда считал своим другом. Он был не против. Но и не то, чтобы очень за, как обычно, ― слова давались очень тяжело, сопровождались подергиваниями мускулов лица, поэтому Маша решила продолжить за Кирилла. – Но отношения продлились недолго, а вы не смогли простить ни ее, ни Дмитрия. Так? – В целом, да. У меня же все хорошо: любимая жена, ребенок, а я иногда смотрю на Димку, и не по себе становится. Я смогу от этого избавиться? ― Кирилл спрашивал с такой же надеждой, как и во время своего первого к ней обращения. Маша вздохнула. «Николай Степанович меня во все эти тонкости не стал посвящать! Еще один пример профессиональной этики. Но и стоило ли мне тогда все это знать?!» – Трудно сказать. Ты такой организации, что любое переживание у тебя очень длительно и глубоко. Научись с этим жить, со временем все может пройти, а может и остаться. Знаешь, я обещала себе не давать никому психологических советов, ― призналась Маша. ― Поэтому будем считать, что это не психологический сеанс, а дружеская беседа! ― усмехнулась девушка. – Так и есть. – В этом случае скажи: все твои желтые и красные карточки с того времени начались? Кирилл улыбнулся, как улыбается автомобилист-мужчина, видя за рулем девушку. – Конечно, они были и раньше, но в это время их стало слишком много. Меня тогда Николай Степанович вытянул всякими дыхательными упражнениями, сеансами разгрузки, установками и прочими хитростями. Мне не удавалось выходить вместе с Димкой на одно поле, как ни в чем не бывало, несколько месяцев, но об этом никто не знал, даже сам Димка. Но некоторое время спустя я сначала встретил Наташу в клубе, а потом она принесла профессору курсовую… Что ты смеешься? ― Маша не могла остаться серьезной: психолог постоянно проводил с переменным успехом одни и те же опыты. – Знаешь, хорошо, что у нас дружеская беседа. Я имею возможность спрашивать тебя, а не только выслушивать вопросы. Например, прощаешь ли предательства ты? Маша задумалась. – Пожалуй, отвечать на вопросы даже труднее, чем их задавать, ― подняла уголки губ девушка. ― Мне всегда везло с людьми, которые меня окружали. Как таковых предательств не было, обиды были. Я очень сильно мучаюсь несколько дней, а потом обычно прощаю ― не могу иначе: отрицательные эмоции меня разрушают изнутри, я с ними просто не умею жить… |