Онлайн книга «Ад да Винчи»
|
Затем на глазах потрясенных, окаменевших зрителей Азраил достал из кармана зажигалку, щелкнул и поднес к своей одежде бледный язычок пламени. Его одежда, видимо, заранее пропитанная горючим веществом, мгновенно вспыхнула, и Азраил запылал, как огромный живой факел. Прижав свернутую картину к груди, он принялся читать какую-то молитву, или заклинание на незнакомом языке и двинулся к окну. — Стоять.., остановить… — бормотал Легов, но сам не сделал и шага в сторону пылающего человека. Азраил легко вскочил на подоконник, распахнул окно и бросился в него, как бросаются в ледяную воду. Все присутствующие подбежали к окну и уставились в него. — Внизу, на тротуаре, быстро догорала жалкая кучка плоти, которая совсем недавно внушала ужас сотням людей. — Ну на этот-то раз, надеюсь, он не оживет! — шепнула Маша Старыгину, заглядывая через его плечо. — Хорошо, что он ничего не поджег, — озабоченно проговорил Лютостанский, оглядывая свой кабинет. — Здесь собрано столько культурных ценностей! — Как — не поджег? — возмущенно перебил его Легов. — А «Мадонна Литта»? Это, по-вашему, не культурная ценность? За это еще кто-то ответит! — и он угрожающе уставился на Старыгина. — Батенька, — прервал его Лютостанский, — я же вас пытался предупредить, но вы меня не слушали! Вы перепутали картины! — Что значит — перепутал? — Картина, которую вы так любезно отдали этому странному господину с разными глазами, — это не «Мадонна Литта»! Это — та странная работа, которую повесили на ее место! Ваши люди вернули ее накануне… Конечно, это некоторая редкость, она представляет безусловный интерес, но все же не Леонардо… И вообще она не числится на балансе Эрмитажа! — Действительно? — Легов несколько оживился. — А где же «Мадонна Литта»? — Картина, которую принес Дмитрий Алексеевич, — рядом, вот она лежит на моем столе! Легов схватил второй холст и поспешно развернул его. Перед присутствующими открылась картина, изображающая Испанскую площадь в Риме. Яркий летний день, фонтан в форме каменной барки… Только в центре его, свернувшись, покоилось каменное чудовище, похожий на огромную ящерицу двухголовый монстр, из пасти которого извергалась вода. — Что это? — пророкотал Легов. — Старыгин, вы снова пытаетесь ввести нас в заблуждение? Имейте в виду, это не сойдет вам с рук! — В самом деле, Дмитрий Алексеевич, батенька, объясните, — жалобно пробормотал Лютостанский. — В чем дело? Впрочем, я ведь чувствую, что это — та самая картина.., я узнал ее… — Все очень просто! — Старыгин торопливо сдвинул со стола бумаги и разложил на нем холст. Затем он достал ватный тампон, смочил его в растворителе и провел по картине. Сквозь яркие, торопливые мазки начала проступать великолепная живопись Леонардо. Полукруглые арки окон, голубое итальянское небо с пробегающими по нему облаками, чистый высокий лоб Мадонны, озаренный мягким неярким светом, ее глаза, нежно опущенные к лицу младенца… В этих глазах светятся и счастье материнства, и светлая грусть в преддверии неизбежного расставания… Вот проступили его кудрявые золотые волосы, его живой, ласковый взгляд, обращенный к каждому из нас, обещая понимание и прощенье. «Я с вами, — словно говорил этот взгляд, я вас не покину!» |