– Предлагаете мне долгое сотрудничество в обмен на свои секреты. Не боитесь, что потом я просто сбегу?
– Я же сказал! Вы не из тех, кто бежит от приключений – я это нюхом чую. Но если все таки попытаетесь сбежать, то волки – прекрасные следопыты. Они могут выследить кого угодно.
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.
Что она теряла, на самом деле? Идти некуда, дома не было, никто не ждал, а впереди маячили тайны, в которые, возможно, не погружался ни один известный ей маг. И Брин нуждалась в ней. Если – только если! – ее дар и правда не естественного происхождения, то оставлять ее без присмотра – чудовищно. И отдавать в руки другого мага – просто предательство.
Девочка Антии искренне нравилась. Малышка заслуживала нормальной жизни, обычного детства, а не чудовищ и страхов, что ждали ее за границей собственных возможностей.
И ради Брин…
Да и что греха таить – ради себя.
Если она сможет получить работу и после обучения девочки, то вся жизнь Антии может измениться к лучшему. Разве она не этого хотела?
Разве не этого пыталась добиться, сбежав от тетушки?
– Ну так что, Антия? – шепотом спросил Кирам, мягко обняв ее за плечи. – Вы готовы узнать, что же такое входит в мои обязанности и почему сила Брин такая?
– Готова, – без запинки ответила девушка, хоть и не ожидала от себя такой уверенности. – Показывайте мне свои секреты, лорд Волен.
***
– Что вы знаете об Анта Энганде, тесса?
Вопрос заставил Антию задуматься. Она совершенно точно слышала это название еще в Академии, но мельком и произносили его шепотом, будто боялись накликать беду.
– Если я не ошибаюсь, то это переводится как “Мировая чистка”.
Девушка еще не успела побывать в этой части особняка и теперь жадно впитывала все, что мог ухватить человеческий глаз. Все остальное должно было отметить магическое зрение.
И буквально в нескольких футах от конца коридора, куда привел Антию Кирам, оно буквально сошло с ума.
Коридор превратился в самую настоящую разноцветную спираль, похожую на разбитую, “осколочную” картинку в калейдоскопе. Девушка поспешно зажмурилась и остановилась. Она даже испугалась, что не сможет идти дальше, но теплая рука лорда, сжавшая ее ладонь, немного успокоила Антию.
Все хорошо.
Ей ничего не грозило в этом доме.
– Прошу прощения, я не предупредил.
Девушка почувствовала, что мужчина и правда сожалеет, и это согревало ее сердце. Все-таки все те маски, что лорд носил до этого, – всего лишь маски и не больше. Внутри это был чуткий человек, готовый заботиться о тех, кто нуждался в его помощи.
– Вы правильно сказали, Антия, – он продолжал держать ее за руку и вести вперед, в неизвестность. Очень скоро лорд остановился – и Антия отчетливо услышала щелчок дверного замка, а за ним – еще один.
И еще.
Что там могло быть такое, что требовало трех замков?
– Но “Мировая чистка” не просто метафора. Это реальность, в которой живет каждый. Откройте глаза.
Он подтолкнул девушку вперед, и она почувствовала, как руки Кирама легли на ее плечи и немного сжали.
Глубоко вдохнув, Антия все-таки решилась открыть глаза.
Она же хотела узнать все его секреты, дала согласие. Так что отступать некуда.
На первый взгляд комната показалась Антии огромной. Девушка понимала, что у нее совершенно точно должен быть потолок, но не могла рассмотреть ничего из-за плотной синеватой дымки, плавающей в двадцати футах над полом. В воздухе висел тяжелый, горько-сладкий запах. Он был таким прилипчивым и всеобъемлющим, что Антия могла поклясться: она вынесет его отсюда не только на одежде, но и под кожей.
Немного впереди, на каменном постаменте, лежало нечто, похожее на простой кусок агата, оплетенный затейливой золотой паутинкой.
– Анта Энганде происходит каждый день. Каждую секунду. – Кирам сжал ее плечи сильнее, словно боялся, что девушка сбежит. – Люди этого не замечают, и правитель – как до него его отец и отец его отца, – понимает, что лучше, чтобы так все и оставалось. Некоторые процессы лучше не показывать простому человеку.
– Что это за камень?
– Это фильтр. Магический фильтр, созданный пятью семьями еще тысячу лет назад.
Кирам замолк, а Антия попыталась осознать, что же перед ней. О таком в Академии никто не рассказывал. И что именно этот фильтр делал? И зачем?
– Каждый, наделенный даром, пропускает его через себя. – Голос лорда стал похож на тихий шелест, который медленно проникал в уши и разливался в груди тягучим теплом. – И таким образом он его… заражает. Я не хотел бы использовать слово “пачкает”, но оно подойдет даже больше.
– Звучит грубо…
– Но так и есть.
Кирам отступил назад, обошел Антию и встал перед постаментом. Он не прикасался к камню, но девушка, решившись все-таки посмотреть на комнату через призму своего дара, пораженно задержала дыхание, наблюдая, как черные и красные ленты силы обвиваются сначала вокруг лорда, а потом устремляются в камень.
– Я сказал, что не маг. И это чистая правда.
Мужчина опустил голову, прислушиваясь к чему-то.
– Я – зеркало, что отражает испорченный дар и помогает ему пройти через фильтр. Я провожу силу через очищение и отпускаю в мир, где дару предстоит найти носителя.
Поняв, что Антия в полном замешательстве, Кирам слабо улыбнулся; в его глазах вспыхнуло что-то совсем незнакомое, горькое, похожее на больную обреченность.
– Если этого не делать, сила может навредить не только магам, но и обычным людям. Испорченная сила способна привести в мир чудовищ, и мы, из поколения в поколение, противостоим этому.
Девушка нахмурилась и, переступив с ноги на ногу, обхватила себя за плечи. Ей стало холодно, по коже побежали противные мурашки. Эта комната пугала до икоты, и все чувства вопили о необходимости быстрее уйти, убежать и спрятаться в своей спальне.
– Это не объясняет, откуда сила у Брин. Вы… вы сказали, что ее дар не естественный.
– У каждого камня есть свой ключ. – Губы Кирама сжались в тонкую злую нить. – Раз в десятилетие мы открываем их, чтобы… очистить, ведь любой фильтр забивается. Это долгий, тяжелый и болезненный ритуал. Он несовершенен, и ключом может стать только единокровный родственник хранителя.
Антия тяжело сглотнула.
– То есть…
– Я не желал своей дочери такой судьбы, – лорд старался не смотреть на девушку. – Но иногда мы все вынуждены ставить долг выше всего остального. Даже собственной семьи.
Он заговорил торопливо, будто выталкивая из себя все, что накипело.
Будто боялся не успеть.
