Книга Помеченный смертью, страница 3 – Дин Кунц

Алекс тоже на минуту задумался:

— Да, правильно.

— Если ехать дальше, не останавливаясь в Калифорнии, то за сорок дней мы бы объехали вокруг света, — сказал Колин, держа руки так, как если бы в них был глобус.

— Ну, я думаю, нам бы потребовалось больше сорока дней, — сказал Алекс, — вряд ли по океану я смог бы ехать так же быстро.

Колин улыбнулся:

— Я имел в виду, мы бы сделали это, если ехать по мосту.

Алекс посмотрел на спидометр. Каких-то пятьдесят миль в час. На двадцать меньше, чем он рассчитывал. Колин был хорошим попутчиком, даже слишком хорошим. Так они и за месяц не доедут.

— Сорок дней, — продолжал Колин, — в два раза меньше, чем у Жюля Верна.

Хотя Алекс и знал, что Колин перескочил через один класс в школе и года на два опережал своих ровесников в чтении, он не переставал тем не менее удивляться его знаниям.

— Ты уже читал "Вокруг света за восемьдесят дней"?

— Давно, — сказал Колин и протянул руки к кондиционеру, так же, как это сделал Алекс.

И этот незначительный жест произвел на Дойла впечатление. Он в свое время тоже был худощавым, нервным ребенком, чьи ладони постоянно потели.

Он, как и Колин, стеснялся незнакомых людей, сторонился своих сверстников, не особенно преуспел в спорте. В колледже он начал усердно заниматься тяжелой атлетикой, надеясь стать вторым Чарльзом Этласом. К тому времени, когда грудь его стала более или менее рельефной, появились бицепсы, ему наскучило поднятие тяжестей. И вскоре он это бросил. При росте сто семьдесят семь сантиметров и весе семьдесят три килограмма до Чарльза Этласа ему было еще далековато. Но, по крайней мере, он был уже не тем тщедушным мальчиком, каким поступил в колледж. Хотя он все так же неловко чувствовал себя с новыми знакомыми и ладони его часто становились влажными. Он еще не забыл, что такое чувствовать себя озабоченным и неуверенным в своих силах. И теперь, глядя, как Колин протянул свои худые руки к кондиционеру, он понял, почему так спокойно чувствовал себя в его компании. Почему мальчик понравился ему с того самого первого дня полтора года назад. Их разделяло девятнадцать лет. Больше ничего.

— Он все еще едет за нами? — спросил Колин, прерывая ход мыслей Алекса.

— Кто?

— Фургон.

Алекс посмотрел в зеркало:

— Да. Агенты ФБР легко не сдаются.

— Можно я посмотрю?

— Только не расстегивай ремень.

— Ничего хорошего из этой поездки не выйдет, — мрачно заметил Колин.

— Конечно, если не успели мы отъехать, а ты уже не слушаешься, — согласился Алекс.

На противоположной полосе оживилось движение. Мимо них просвистел еще один грузовик. Но через минуту на шоссе, кроме них и преследовавшего их фургона, опять не было ни одной машины.

Они ехали на запад, так что всходившее солнце не било в глаза. На небе не было ни облачка. Холмы вдоль шоссе были уже совсем зеленые, поросшие молодой травкой.

Через некоторое время они свернули на дорогу к Харрисбургу, и тогда Колин опять спросил:

— Как поживает наш "хвост"?

— Все еще за нами. Несчастный фэбээровец идет по ложному следу.

— Наверное, его выгонят с работы. Это откроет дорогу мне, — сказал Колин.

— Ты хочешь пойти в ФБР?

— Были у меня такие мысли.

Алекс перестроился в левую полосу, обогнал машину с прицепом для перевозки лошадей. На заднем сиденье этой машины сидели две девочки примерно того же возраста, что и Колин. Они помахали ему, но Колин, залившись краской, сурово посмотрел вперед.

— Я не думаю, что в ФБР будет скучно, — наконец сказал он.

— Ну, я не знаю. Наверное, надоедает по нескольку недель выслеживать какого-нибудь жулика до тех пор, пока он не натворит чего-нибудь интересненького.

— Ничто так не надоедает, как сидеть пристегнутым ремнем всю дорогу до Калифорнии, — заметил Колин.

"Господи, снова он за свое", — подумал Алекс.

Перестроившись опять в правый ряд, он включил автоматический акселератор. Так что теперь, даже если Колин будет слишком любопытным, все равно скорость будет держаться на семидесяти милях в час.

— Когда этот парень, что преследует нас, попытается столкнуть нас в кювет, ты еще скажешь мне спасибо.

Колин посмотрел на него. От очков его и так большие глаза казались еще больше.

— Я думаю, ты просто так не сдашься.

— Ты правильно думаешь.

Колин облегченно вздохнул:

— Ты ведь сейчас мне как отец, да?

— Я муж твоей сестры. Но... Так как ты находишься под ее опекой, то я думаю, что вправе устанавливать некоторые правила для тебя. И ты должен их придерживаться.

Колин покачал головой, откинул волосы, лезшие в глаза.

— Не знаю, может быть, лучше было бы так и оставаться сиротой.

— Что-о? — с деланым гневом спросил Дойл.

— Конечно, если бы не ты, то я бы не полетел на самолете в Бостон, — начал Колин, — и не поехал бы в Калифорнию... Не знаю.

— Ну это уже слишком, — сказал Алекс и по-отечески легонько потрепал его по затылку.

Вздохнув так, как будто ему требовалось нечеловеческое терпение, чтобы общаться с Дойлом, мальчик причесал взъерошенные волосы. Убрав расческу обратно в карман, он расправил свою футболку с Кинг-Конгом, а затем произнес:

— Надо подумать. Я еще не уверен.

* * *

Двигатель работал едва слышно. Колеса бесшумно шуршали по гладкой дороге.

Пять минут прошли без пререканий. Оба наслаждались тишиной. Но Колин не мог долго сидеть спокойно. Он стал выстукивать какую-то мелодию на своих костлявых коленях.

— Если хочешь, поищи что-нибудь по радио — сказал Алекс.

— Тогда мне надо расстегнуть ремень.

— Ну ладно, только недолго.

Не успел Алекс договорить, как мальчик уже забрался на сиденье с ногами и впился глазами в заднее стекло:

— Он все еще едет за нами.

— Эй, ты собирался настроить приемник.

Колин развернулся:

— Ты, наверное, подумал, что я хотел лишь выбраться из-под этого ремня...

Он был просто неотразим.

— Найди лучше какую-нибудь музыку.

Колин колдовал над приемником, пока не нашел передачу о рок-н-ролле. Сделав погромче, он еще раз посмотрел назад.

— Приклеился как банный лист, — сказал он с важным видом и пристегнул ремень.