Книга Чистая река, страница 35 – Робин Карр

– Можешь приезжать хоть каждый день, если хочешь. Даже два раза в день.

Вскоре Мэл присоединилась к Джеку, остановившись у забора и наблюдая за стрижкой овец.

– Тебе нужно вернуться через несколько недель, когда у овечек начнется окот, – предложил Бак. – Мы предпочитаем их перед этим стричь – так легче.

Когда они покинули ранчо, Джек поехал через холмы вдоль реки Вирджин. Он ничего не говорил, позволяя ей просто любоваться красотой зеленых полей, высоких холмов и пасущихся овечьих отар. Он проехался немного по шоссе 299 через рощу с секвойями, и, несмотря на свое угрюмое настроение, Мэл разинула рот от восхищения. Над ними раскинулось безбрежное, спокойное и синее небо, дул легкий и прохладный ветерок, но среди этих невероятно высоких деревьев стояли сумерки, если не считать ослепляющих вспышек яркого солнца, пробивавшихся сквозь череду стволов. Судя по виду Мэл, она пускай и медленно, но приходила в себя.

В этом краю как будто уживалось две реальности. Одна – сырой и темный мир глухих лесов, где отчаявшиеся люди жили в тоске и бедности. И другая – мир, через который они сейчас проезжали: национальный лес из секвой, первоклассные кемпинги, холмы и долины, среди которых раскинулись пышные и обильные поля, где жизнь была здоровой и изобильной.

Джек проехал по заросшей деревьями дороге к одному из изгибов реки Вирджин, где она разливалась особенно широко, подъехал к краю обрыва и остановился. В реке, закинув удочки в воду, стояли двое мужчин в рыбацких комбинезонах на подтяжках, коричневых жилетах с множеством карманов и плетеными корзинами, свисающими с плеч на ремнях. Их удочки изгибались изящно и ритмично, напоминая взмывающих над сценой балетных танцоров.

– Что мы тут делаем? – поинтересовалась Мэл.

– Я хотел, чтобы ты увидела кое-что, прежде чем бросить все и уехать. Здесь многие местные и приезжие любят ловить рыбу, да и я тоже в основном стараюсь рыбачить именно здесь. Когда начинаются зимние дожди, мы приезжаем сюда полюбоваться на то, как лосось перепрыгивает через естественные водопады, возвращаясь в свои родные ручьи, чтобы дать жизнь потомству. На это действительно стоит посмотреть. Теперь, когда ребенок у Андерсонов, я могу свозить тебя на побережье, если захочешь. Очень скоро у китов начнется летняя миграция на север, в более прохладные воды. Они близко подплывают к береговой линии вместе со своими детенышами, и это просто невероятное зрелище.

Она смотрела, как рыбаки забрасывают удочки и сматывают леску, доставая из воды улов. Форель оказалась внушительного размера.

– В хороший сезон рыба – главное блюдо в нашем барном меню, – заметил Джек.

– Вы ее сами ловите? – уточнила она.

– Я, Проповедник и Рики. Это лучший способ внести свой вклад в игру. Мэл, – мягко произнес он, – посмотри чуть дальше, вниз по течению. Вон туда…

Она прищурилась и тут же слегка присела, чуть не подавившись от удивления. На другом берегу реки из зарослей кустов показались головы медведицы и ее детеныша.

– Ты спрашивала о медведях. Вот черная медведица. Детеныш выглядит довольно молодым. Медведица совсем недавно родила и вышла из спячки. Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?

– Только на канале «Дискавери». Рыбаки ее что, не видят? – удивилась она.

– Я уверен, что видят. Она их не тронет, а они ее не побеспокоят. Но для подобных случаев у них есть репелленты. А в грузовике лежит винтовка. Впрочем, если она подойдет слишком близко, они просто смотают удочки и закроются в своих машинах, пережидая, пока она не уйдет. – Он усмехнулся. – Будут сидеть и смотреть, как она ест их улов.

Некоторое время она молча смотрела, очарованная зрелищем, а затем спросила:

– Зачем ты меня сюда привел?

– Иногда, если меня что-то гложет, я приезжаю сюда или в лес с секвойями, либо поднимаюсь на холм, где пасутся овцы. Еще бывает, что выхожу на пастбище, где бродят коровы – и просто сижу там какое-то время. Сливаюсь с природой в единое целое. Зачастую этого более чем хватает.

Высунув один локоть из окна, а запястье другой руки положив на руль, Джек наблюдал за рыбалкой – за людьми и медведицей. Мужчины были так увлечены своим занятием, что даже не обернулись на шум, когда его пикап выехал на поляну.

Они оба молчали. Джек понятия не имел, о чем она размышляла, но мысленно умолял: «Не отворачивайся и не спасайся бегством только потому, что тебя кто-то поцеловал». Все могло быть и хуже.

Примерно через двадцать минут он снова завел машину.

– Мне нужно еще кое-что тебе показать. Ты ведь никуда не торопишься?

– Док остался в городе, – ответила она. – Думаю, что нет.

Джек выехал на поляну, где стоял дом, принадлежавший Хоуп Мак-Кри. Мэл было очевидно: ему очень хочется, чтобы она передумала уезжать. Но она никак не ожидала увидеть, что он для этого сделал. Когда они подъехали к лесному домику и припарковались, она с удивлением перевела на него взгляд.

– Боже мой, – выдохнула она. – Как ты это сделал?

– Немного мыла, – улыбнулся он, – и досок. И еще краска. Гвозди.

– Не стоило, Джек. Потому что…

– Я знаю, потому что ты не можешь остаться. Я слышал это как минимум сто раз за последнюю пару недель. Отлично. Делай, что считаешь нужным. Но тебе обещали этот дом, и я подумал, что у тебя должен быть выбор.

Прямо перед ней возвышался маленький уютный домик с двускатной крышей, с новым, прочным и широким крыльцом, выкрашенным в красный цвет. На веранде расположились два белых кресла, а на перилах крыльца по углам стояло четыре белых горшка с красной геранью. Это было прекрасно. Она боялась зайти внутрь. Означает ли это, что если там все окажется таким же чудесным, как и снаружи, она будет вынуждена остаться? Поскольку Мэл чувствовала: да, там все будет выглядеть не менее волшебно.

Не говоря ни слова, она вышла из машины. Медленно поднялась по ступенькам, зная, что Джек остался в автомобиле. Он давал ей возможность зайти туда одной. Она толкнула дверь, которая теперь не заедала. Внутри блестели деревянные полы и сверкали отполированные столешницы. Окна, которые раньше были такими грязными, что сквозь них ничего не было видно, оказались настолько чистыми, что казалось, будто стекол в них вообще нет. Стекло в том окне, которое когда-то было забито досками, сейчас оказалось заменено. Техника была в безупречном состоянии, мебель так тщательно пропылесосили или вычистили, что теперь она заиграла яркими цветами, избавившись от толстого слоя пыли. На полу лежал новый ковер.

Она прошла в спальню. Старое одеяло заменили на новое, и она могла уверенно сказать, даже не заглядывая под него, что там лежал толстый плотный матрас, а старый и грязный куда-то исчез. Яркие цвета простыней указали на то, что это было свежекупленное белье, а не старые вещи Хоуп. На полу у кровати лежал широкий коврик из толстого ворса. В ванной нашлись новые полотенца и душевые аксессуары. Стекло в душевой кабине заменили, а плитку отмыли до такого блеска, что даже швы в ней казались безупречными. В воздухе стоял слабый запах отбеливателя; нигде не было видно ни пятнышка, ни соринки. Ей понравились яркие полотенца, чередующиеся красным и белым цветами. Коврики на полу лежали белые; мусорный бак, стаканчик и диспенсер для салфеток были красными.