Онлайн книга «Зазеркалье Нашей Реальности»
|
Они заняли свои места и принялись за завтрак. Каспар смотрел на них со стороны, не переставая печально улыбаться. – Я вас не тороплю, но через полчаса вы должны быть готовы к выходу. – Помним мы, помним, – огрызнулась Ульрике. – Вечно злая, – упрекнула ее Эмма. – Злая? Ульрике набрала в ложку побольше сливок и вымазала ими очки сестры, лежавшие рядом. Эмма взвизгнула и сжала кулачки. Катрин наблюдала за ними молча, выжидая, когда вмешается отец, но тот был слишком занят своими взрослыми мыслями, понять которые дочери не могли. – Я тебе сейчас!.. – Эмма кинула в Ульрике салфетку. Очереди ожидала вилка, но Каспар перехватил ее руку: – Боже, вы можете хоть раз поесть вместе без драки? У тети Шарлотты вы тоже себя так ведете? – Тетя Шарлотта хорошая, – подала голос Катрин. – Все нам разрешает. И ее прост… прости… просто… – Простушки? – Каспар нахмурился. – Нет, что-то сложнее. Прости… Прости… Догадываясь, что вот-вот услышит, Каспар поторопил дочерей: – Завтракайте поскорее… – Проститутки! Я вспомнила! – просияла Катрин. Ульрике тут же оживилась: – Точно! Они такие красивые. Они иногда обсуждают большие деньги. И одеваются красиво! – Э-это плохое слово, милая. – От стыда Шульцу стало жарко. – Почему? – поинтересовалась Эмма. Попытка оттереть сливки с очков закончилась удачей. – Когда-нибудь объясню. Вы еще маленькие. – Мне уже восемь, – обиженно протянула Эмма. – Зато мне уже десять! – тут же хвастливо встряла Ульрике. – Нам ты можешь сказать! Не говори Катрин. Ей только недавно исполнилось шесть. Вот она еще маленькая. – Эй! – Никому я ничего не объясню. Раз вы все доели, идите переодеваться. Девочки зашумели отодвигаемыми стульями. – Пап? – Что, Ульрике? – А можно я, когда вырасту, стану проституткой? – Нет! – Нет?! – Они много зарабатывают, – поддержала сестру Эмма. – Если зарабатывают много, это еще не значит, что деньги чистые. – Что значит «чистые деньги»? – спросила Катрин наивно. – Это когда ты зарабатываешь деньги хорошим, благородным путем. – А ты зарабатываешь чистые деньги? – Конечно, я же охраняю принца. Ульрике заупрямилась: – Ну, если мне нельзя стать проституткой и зарабатывать большие деньги, то когда вырасту, я выйду замуж за принца Александра и стану богатой. – Боюсь, он не дождется тебя, милая. – У него что, уже кто-то есть? – испугалась Эмма. – Нет, но… – Эмма, он тебе тоже нравится? – В голосе Ульрике послышалась угроза. – Нет, но где еще найдешь нормальных мальчиков? – Я первая за него выйду. – Тогда я вторая! – Нельзя двум девочкам выходить за одного мальчика, дура! – Тогда разведись с ним, а потом я выйду за него! – А мне он не нравится. – В дверях стояла Катрин. – Он какой-то… как Белоснежка, только совсем белый. Не люблю Белоснежку. Она вышла замуж в четырнадцать лет. – И что здесь такого? – Ульрике уперла руки в бока, выпячивая пухлый животик. – Но это очень рано. Так мама говорила. – А я бы хоть сейчас вышла за Александра. Могла бы купить себе… – Так, это все затянулось. – Каспар снял фартук. – Идите уже. Совместное переодевание не обошлось без очередного спора и потасовки, поэтому Каспару пришлось лично одеть каждую из дочерей. Для Ульрике – темные джинсовые шорты и светлая рубашка с закатанными рукавами, ее каштановые волосы он заплел в две косички; для Эммы – зеленый пышный сарафан выше колен и гольфы, черные волосы в небрежный хвост она завязала сама и не позволила отцу прикоснуться к своей голове; Катрин выбрала себе бежевое платье без рукавов и балетки, ее редкие русые волосы достаточно было просто расчесать и водрузить на маленькую голову ободок с бутонами пионов. Каспар предпочитал классический стиль, из-за чего часто походил на гангстера времен сухого закона в США. В это утро он выбрал серо-коричневые брюки, жилетку поверх серой рубашки, галстук и кожаные дерби. Шарлотта жила в богатом районе на юге Лондона. Казалось, в совершенно отдельном от столицы городке. Каждый раз, проезжая по улице, девочки прилипали к окнам, чтобы разглядеть богатые дома. – Вырасту и буду жить в таком! – объявила Ульрике. – Наш дом не хуже, – заметил Каспар. Здешние жители могли похвастаться разве что кричащей вычурностью своих домов: гипсовыми львами у входа, ажурными арками, садами, огороженными электрическим забором, величественными лестницами, бассейнами с подогревом и даже собственными статуями. Каспар же предпочитал минимализм и простоту, не забывая о стиле. – Да, но я к нему привыкла, поэтому он мне уже не кажется таким… красивым. – А еще здесь живут актеры и актрисы! Всякие знаменитости! – воскликнула Эмма. – Ты в это веришь? Никогда их не видела, – пробубнила Катрин. Как и соседские особняки, дом Шарлотты представлял собой маленький аристократический замок без башен. Черные решетчатые ворота с пиками по верху, зловещая, будто предостерегающая горгулья над массивной черной дверью и здоровый доберман на крыльце поначалу пугали девочек, и первые недели, когда им приходилось гостить у Шарлотты, они прятались за спиной отца, держась за его брюки. – Райт, ко мне! – подозвала собаку Эмма. Пес бросился к ней, виляя хвостом, и девочка едва устояла на ногах. – Хороший, хороший мальчик! Я принесла тебе вкусняшку. Пока девочки играли с псом, на крыльцо в одном только алом шелковом халате неслышно вышла Шарлотта. Крашеные волнистые волосы отливали на солнце золотом. Несмотря на финансовое благополучие, она предпочитала домашние маски дорогим процедурам в салонах, и каким-то образом ей удавалось в свои пятьдесят выглядеть лет на десять моложе. – Привет, – пробормотала она безэмоционально. – Сразу уйдешь или посидишь? – Нет, мне пора идти. – Да, конечно. Ты спешишь к своему принцу, как и всегда. – Работа такая, – развел Каспар руками. – В удовольствие, я бы сказала. – Ты когда-нибудь перестанешь меня кусать? – Ты единственный человек, кому я в лицо могу сказать, что ненавижу тебя. – Она сдержанно улыбнулась ему и вскинула брови так высоко, что на лбу показались морщины. – Так что отрываюсь как могу. |