Книга Во власти тирана, страница 50 – Кира Майле

— Марк… Я…

— Я все понимаю, — твердо прервал мои сбивчивые нерешительные попытки что-либо объяснить. — Тебе нужно думать о своем малыше.

В темных внимательных глазах застыла безысходная печаль. Набрала в легкие побольше воздуха.

«Он должен знать».

— О нашем… — сдавленно прошептала.

— Что? — переспросил, нахмурившись. — Что ты сказала?

Он отстранился, взял меня за плечи. Непонимающий взгляд бегал по моему лицу.

— О нашем малыше… — повторила чуть решительнее, вытирая слезы. — Он твой…

— Нашем? — растерянно произнес. — Но ты не можешь сейчас этого знать…

— Могу, — твердо ответила. — Ты мой первый и… единственный мужчина. Он никогда не касался меня. На мой счет у него другие планы, — выдохнула я.

Марк сбивчиво и шумно дышал, пытаясь переварить услышанное. Потрясенный взгляд скользнул к моему животу, а теплая ладонь бережно накрыла его. Между бровей застыла напряженная морщинка. Марк медленно опустился вниз, и прижался к животу ухом.   

— Саша… — ошарашено произнес. — Мой малыш… Наш малыш…

Мягко положила ладони на его голову. Запустила пальцы в короткие шелковистые волосы, игриво взъерошила их и улыбнулась. Казалось, Марк не мог до конца поверить в это. Но он был счастлив. Я видела. На лице мелькнула искренняя радость и такая безмерная, заразительная нежность, что я еле слышно растроганно всхлипнула.

— Я слышу его, — прошептал Марк.

— Ты не можешь его слышать, — возразила, улыбаясь.

— Но я слышу!

Он поднялся, взял мое лицо в ладони и накрыл губы страстным глубоким поцелуем. Сотни бабочек щекотали меня изнутри, заставляя сердце порхать вместе с ними. Поцелуй сводил с ума. Колени задрожали. Едва удержалась на ватных ногах.

Губы высвободились из сладостного плена. Марк целовал скулы, влажные от слез, ласкал шею и, казалось, не мог остановиться.

Коснулся моего лба своим и посмотрел таким жадным, пронизывающим взглядом, что стало нечем дышать.

Время остановилось. Только темные родные глаза. Только горячее опьяняющее дыхание.

Внезапно на лице Марка вспыхнуло яростное негодование. Злость овладела им неожиданно и всецело.

— Значит, Дамир знает, что ребенок мой?! — медленно сказал, не глядя на меня, точно говорил это самому себе.

Он принялся расхаживать по уборной из угла в угол.

— Конечно, да. Он был в бешенстве, — тихо ответила, обнимая себя руками. — Изводил угрозами, запугивал, — страх вновь подступил к горлу. —  Он хочет забрать его. Сказал, что всех нас заставит страдать.

— Я убью его! — резко выпалил, в ярости толкнув дверцу кабины.

Поймала ее налету, бросилась к Марку и взяла его руки в свои.

— Тише, пожалуйста… Тише… — испуганно просила.

Он посмотрел решительным, непробиваемым взглядом. Его тело было настолько напряжено, что казалось каменным. Марк замер на месте и сурово произнес:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты не вернешься к нему!

— Марк! — шептала, прильнув к сильной груди. — Мне придется…

— Я сказал! Не вернешься! — рычал он в гневе. — Я вас никуда не отпущу.

Он крепко прижал меня к себе.

— Прошу тебя, подумай! Не горячись! — молила в отчаянии. — Поэтому я и не хотела говорить тебе! Он убьет его, убьет нашего малыша! И тебя…

Марк шумно дышал, его ноздри раздувались, на скулах заходили желваки. Нервы были натянуты до предела. Только бы не наделал глупостей!

— Я, по-твоему, должен преспокойно тебя к нему отпустить? — нервно спросил.

Я отстранилась, коснулась напряженной щеки и повернула голову к себе, заставив посмотреть в мои глаза.

— За дверью четыре вооруженных охранника, Марк, — твердо убеждала.

— Я его убью… — он, будто, не слышал меня.

— Я не хочу бежать, Марк, — произнесла с небывалой уверенностью. — Не хочу жить в страхе и постоянно оглядываться! Наш малыш не будет так жить! Хочу, чтобы он рос спокойно, купался в любви, а не в страхе. Чтобы он был счастлив, — слабо улыбнулась, почувствовала, как постепенно Марк успокаивается, берет себя в руки. — И чтобы у него были оба родителя! Нужно действовать с холодной головой. Прошу тебя... Подумай и признай, что я права, — дыхание Марка выровнялось. — Сейчас Дамир не трогает меня. Нас. Только запугивает! Время еще есть. Нужно сделать так, чтобы он дал мне развод. И если с ним нельзя договориться, значит нужно заставить!

Марк выдохнул и вновь принялся мерить уборную шагами, сосредоточенно о чем-то размышляя.

— Я копаю на него уже больше года. Пытаюсь найти управу. Когда он выдворил меня из дома и компании, делать это стало сложнее, но… Существует один призрачный вариант оказать на него давление. Да, я давно его нащупал. У Дамира есть слабое место. То, как грязно он ведет дела фирмы, — Марк говорил быстро и суетливо. — Раньше мне не представлялось возможным провернуть задуманное, но сейчас, когда Маргарита с нами… — Он на мгновенье замолчал, будто давая возможность плану окончательно сложиться в его голове. — Вы должны сделать это с Марго! — твердо закончил он.

— Сделаем все, что скажешь! — согласно кивнула я.

— Мы с ней все обсудим, — решительно сказал. — Маргарита сообщит тебе детали, как только я взвешу все «за» и «против».

— Хорошо, — улыбнулась в ответ.

Воодушевление наполнило грудь. Надежда на спасение стала намного реальнее.

Я все сделаю! Приложу все усилия! Он не тронет моего ребенка!

Подошла к Марку, жадно поцеловала его на прощание. Сердце сдавило точно в безжалостных тисках.

— Мне пора, — прошептала в чувственные губы. — Я здесь уже слишком долго.

— Не могу поверить, что делаю это, — сокрушался Марк, не находя в себе сил разжать объятия. — Что отпускаю тебя.

— Так нужно. Ты знаешь, это правильно, — произнесла с болью в голосе.

Нехотя отстранилась, подошла к двери, повернула защелку и обернулась.

— Я люблю тебя, — прошептала чуть слышно.