Онлайн книга «Черный Оборотень и другие ужасные истории»
|
– А тогда Витя вышел вперед и предложил посмотреть на все, как он запомнил. – И… – И Михаил Николаевич сделал то же самое! – торжествующе сказала Виола. – И все увидели, что ты тоже стоишь там, рядом со мной. Только у Вити картинка не до конца была, он же сознание потерял. – А что сказала тетя Рита? – я представил себе, что она почувствовала, когда поняла, что ее сын в обморок упал, и поежился. С моей стороны было видно, что Витя глаза закрыл, но непонятно, что он отключился. А тут… – А ничего, – улыбнулась Виола. – Михаил Николаевич сказал, что это он сам оборвал картинку, потому что ничего нового мы уже не увидим. Я выдохнул. Не хотелось ссориться со своей теткой. А в том, что она мне спасибо не скажет за то, что втянул ее сына в такую опасную историю, я был уверен. – Но она и так рассердилась, – вздохнула девочка, – и на Витьку нарычала. – Да ладно, все ведь живы, – успокоил я ее. – Что-то еще было интересного? – Нет, – снова вздохнула она. – Мы с Витькой еще пошатались немного по пещере, я показала ему ту дорогу, ну, которая не пускает, а когда вернулись в основную пещеру, в Логове уже никого не было. – А как мне найти эту дорогу? Вдруг я все-таки попаду туда раньше, чем вы? – Она от входа третья справа, – сказала Виола. – И вход такой широкий, больше, чем остальные, – в общем, не перепутаешь. К тому же препятствие шагах в тридцати от входа. Она помолчала и добавила: – А папу я не нашла. И никто не знает, где он. – А сколько вообще пропало Волков? – Не знаю. Вроде наши еще про одного говорили. – По телевизору тогда сказали – несколько человек в больнице. Несколько – это не двое, это больше. Точно про одного? – Про одного. Точно. Его Кирилл искал. Его сын. – Может, у остальных просто нет детей? – пробормотал я. – Потому их никто и не ищет… – Надо телевизор посмотреть, может, кто-то еще пропал? – Кто пропал? – в комнату вошел Витя. – Женя спрашивал, не пропадал ли еще кто-то из Волков после того дня. – Нет, точно, – уверенно сказал он. – Михаил Николаевич знает наверняка, он мне сказал. Только трое, кто пропал в первый день. – А куда они делись? – спросил я. – И почему все знают, что нельзя долго быть в Логове? Она пожала плечами, а Витя предположил: – Наверное, в учебнике предупреждают. А мы не читали еще про это, потому что нам Логово не так опасно. Что-то мне не очень нравилось такое объяснение, но другого не было. Может, тетя Рита точнее знает, но мне не хотелось с ней сейчас разговаривать. Не хотелось нарываться. – Ребята, идите завтракать! – послышался ее голос. – Идем, мама, – отозвался Витя и вышел. Виола не спешила уходить. – Как ты думаешь, он вернется? – Мы его вернем, – твердо сказал я. Ну да, мы справимся! Надо только узнать, куда решил пойти ее папа. И тут я понял – он пошел по той дороге, по которой нельзя пройти. Нет другого объяснения. И двое Волков тоже пошли с ним – а куда? Точно, к кристаллу! В котором трещина. Я внезапно вспомнил свой сон – кристалл! И трещины в нем! – Я знаю, где он! – торопливо сказал я. – Он… – Вы идете? – заглянула мама Вити. Мне показалось, что она была чем-то недовольна. Да не чем-то, скорее – кем-то! То есть она была сердита на меня, можно не сомневаться! Конечно, я тут же замолчал, встал и вышел вслед за ней. Виола вышла за нами. Она хотела меня спросить – я уверен, о том, что я хотел сказать, – но сдержалась. Витькин папа уже сидел на кухне и пил чай. А нам положили по тарелке каши и тоже налили чай. Вообще-то я кашу не особенно люблю, но последние дни у меня какой-то зверский аппетит, так что я на еду просто накинулся. Тетя Рита улыбнулась и потрепала меня по волосам, а Витька ухмыльнулся, ковыряя кашу ложкой. – Ешь давай, – сказала ему тетя Рита, – смотри, Жене нравится. Правда, Женя? – Очень, – промычал я с набитым ртом. Вот здорово, получается, не сильно она на меня злится. Позавтракали быстро, потом собрали тарелки, и Виола с Витькой принялись мыть посуду. Мне было неловко сидеть без дела, и я схватился за веник. Витин папа ушел на работу, тетя Рита его проводила. – Ох, какие вы молодцы! – она широко улыбнулась, когда увидела, чем мы заняты. – Я уезжаю на весь день, остаетесь тут до вечера. Не заскучаете? Мы дружно сказали: «Нет!», и она засмеялась. – Суп в холодильнике. – Можно пиццу заказать? – спросил Витя. – Да, на сайте, по моей карте. Какую хотите. – А две? – Да хоть три! – снова рассмеялась она и ушла. Ну и меняется у нее настроение! То – Виола говорила – рычала на Витьку и с утра вроде сердитая была, а теперь прямо счастливая такая! Я покосился на Витьку, но тот расставлял тарелки в сушку как ни в чем не бывало. И я успокоился – может, она всегда такая: то рычит, то гладит. Ну и ладно. После завтрака мы пошли в большую комнату – там можно было всем усесться на диване. Посмотрели новости, но в них про новых людей в коме ничего не говорили. Виола снова позвонила в больницу, молча выслушала ответ. Потом положила трубку и в ответ на наши вопросительные взгляды сказала: – Состояние стабильное. – Это хорошо, – уверенно сказал Витя. – Думаешь? – горько усмехнулась она. – Конечно. А что спит, так… – Постой! – перебила она Витю и повернулась ко мне. – Ты говорил, что знаешь, где папа. – Ты сказала, твой отец говорил, что в кристалле трещина… – Да, и что? – Он пошел туда. – Знаю, но где этот кристалл? – Он за той дорогой, по которой нельзя пройти! – выпалил я. – Твой папа как-то туда прошел, а вернуться не может! – С чего ты взял? – нахмурился Витя. – Я его видел. – Папу? – ахнула Виола. – Да нет же! Я видел кристалл! Понимаете, перед тем, как мы пошли в Хранилище, там, в поместье, мне это Хранилище приснилось. И когда я туда попал, я все узнал – и галерею, и тумбочку, и даже факелы на стенах. А сегодня мне приснился кристалл. – И какой он? – Он… – я замолчал, не представляя, как описать то, что видел. Эх, если бы я умел картинки передавать! – Он как купол. Ну, на Манежной площади в Москве есть стеклянный купол, помните? Вот такой же, только красный. А под ним что-то бьется. |