Онлайн книга «После эпилога»
|
Я хочу поступить так, как будет лучше для него. И для меня. Я не обреку нас на страдания. Я позволю Луке Тавади жить дальше. Закончить эту историю, прочитать финал. И отправится в новую… – Лука, – я набираюсь храбрости и осторожно выпутываюсь из его объятий. Мне сразу же становится холодно. Поворачиваюсь к нему и… зависаю. Каждое моё слово слишком колючее. И мне так сложно озвучить надуманное, потому что это раздирает меня изнутри. – Там в тамбуре ты спросил меня хотела бы ли я влюбиться в такого мужчину, как ты… – Было дело, – кажется, он даже немного смутился. – Конечно, – говорю с уверенностью. – Безусловно хотела бы. И может даже… – сглатываю. – Может даже что-то такое уже началось… Он ловит мои дрожащие ладони, которые не могут найти себе места. Сжимает и улыбается. – Это же хорошо, детка? – выгибает заманчиво бровь. Больше, чем хорошо. Выше Эвереста, черт подери. – Мы должны попрощаться, Лука, – говорю это на максимальной скорости, чтобы не передумать. – Навсегда… Мужчина меняется в лице. – Ань… – Нет, пожалуйста, – умоляю, и убираю свои руки. – Я всё обдумала, правда. Прости, я не смогу… Не хочу говорить, что так лучше для него, потому что он будет отрицать. Скажу, что для меня. Против этого ему будет сложнее противостоять. – Знаю, это звучит сложно… – Это болезненный вид отношений, Лука, – перебиваю его довольно собранным голосом. – Я читала о таком и это… – Ты читаешь не те книги, – хмурится мужчина. Конечно, он злится. Я понимаю. – Я очень рада, что познакомилась с тобой, – тихо продолжаю. – Аня, не надо этого, – возражает обессиленно. – Я лишь прошу твой номер телефона… слышишь? Не всего лишь, Лука. – Прости… – кручу головой с усталостью и разочарованием в глазах. – Я не смогу… – Нельзя так… – Знаю, – сдерживаю слёзы. – И я понимаю, что виновата. Но это моё решение, Лука. Пожалуйста, прими его. Не принимай. – Пиздец, просто грёбанный пиздец! – он бьет кулаком по переднему креслу. Благо, что пассажира там нет, но он всё равно привлекает внимание. – Извините, – отвечает на взгляды через проход и выдыхает. Трёт переносицу. – Через двадцать минут моя станция… – Подожди, – разворачивается ко мне и сжимает мою руку. – Ань, ты… господи, – проводит ладонью по волосам. – Всё, что было между нами – не просто так для меня, хорошо? Не хочу, чтобы думала иначе… – Я верю тебе, – сжимаю его руку поверх своей. – Но я не изменю своего решения. Мы в таких условиях, что лучше закончить эту историю сейчас. Ты согласен со мной? Смотрит на меня как пришелец. Самым непонимающим взглядом. Очень разбитым сердцем. Не согласен. – Я не забуду тебя, Лука Тавади, – улыбаюсь грустно и касаюсь его щеки. – Всегда буду помнить. И пока я не умерла на этом самом месте, встаю. Он тоже, чтобы пропустить меня. – Я помогу тебе с чемоданом… – собирается идти со мной. – У нас будет время на станции… – Нет, – останавливаю его. – Не нужно, я сама. Остановка всего одна минута, так что… Лука прикрывает глаза, сжимая кресло от безвыходности. – Прощай, – я целую его в щеку. И стоит оторваться, как слёзы прорываются наружу. Поэтому я не дожидаюсь этого нежеланного «прощай» от него и ухожу. Я чувствую его сломленный взгляд до самого тамбура, но я не оборачиваюсь. Захожу в тамбур, а после в свой вагон. Ноги меня еле держут, слёзы не останавливаются. Мне плевать. Каждая пролетающая секунда пытается меня вернуть к нему и я изо всех сил пытаюсь сопротивляться этому наваждению. Забираю пальто со своего места и иду за чемоданом. В тамбуре я стою одна, не считая проводницы. Из моего вагона никто не выходит в Подольске. Кутаюсь в шарф, но это не помогает. Я вся содрогаюсь от собственного одиночества. Почему я всегда остаюсь одна? Поезд начинает тормозить, и я утираю слёзы. Я почти дома. Я же ехала домой. Просто домой. Всё это случайность, Аня… Дверь начинает открываться и я понимаю, что приросла к месту. Я совершаю ошибку, да? Самую большую. И я делаю шаг. Второй, третий. Я падаю в пропасть – я схожу с поезда. Забираю чемодан и иду по заснеженной станции на автомате. Не чувствуя земли под ногами. Не чувствуя ничего, хотя снег бьёт в лицо. Метели нет, но снежинки активно кружатся. Подбадривают. Да что они понимают! И я останавливаюсь. Я дальше не могу. Мой ком в горле размером с отдельный материк. Мне так плохо, что я начинаю плакать на весь пустой вокзал. Снежинки таят в потоках стекающей туши. В пламени моих разрушающих решений. И когда поезд начинает уезжать, я ловлю пощечину. От себя же самой. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, проводить взглядом упущенный шанс на любовь. Я смотрю и вся содрогаюсь. Губы, которые я забыла покрыть гигиенической помадой тут же превращаются в замерзшие льдинки. Только он мог их растопить… Я поворачиваюсь обратно лицом к вокзалу и хватаюсь за ручку чемодана, чтобы устоять на ногах. Как я доберусь домой? Не так. Как я смогу без него? Свист оглушает. Протяжный и неожиданный. Я оборачиваюсь на этот звук и понимаю, что он исходит от поезда. Я не сразу понимаю что это такое, потому что шокирована другим… поезд начинает резко замедляться. Я сжимаю ручку чемодана до побелевших костяшек, уставившись на вагоны одержимым взглядом. Секунд через десять поезд останавливается полностью и двери всех вагонов распахиваются… Сердце не бьётся. И лишь когда я вижу Его, мой пульс возвращается. Это он. Вылетает из вагона с дорожней сумкой в руках. Я не верю, что правда вижу его, но вокзал хорошо освещён во мраке вечера. И я уверена, что это Лука. Оглядывается и видит меня. Что он делает? Я не могу пошевелиться от переполняющих чувств. Мужчина срывается ко мне… А я опускаю взгляд и просто плачу как идиотка. До тех пор, пока он не настигает меня. Буквально вырывает из сна. Обнимает, целует, зарывается носом в мою заснеженную макушку. Двери поезда закрываются, и он уезжает. Лука даже не оглядывается на него. Продолжает целовать, растапливая мои холодные уста. Я вцепилась в него в ответ, чтобы поверить – это не галлюцинация, не сон и не очередной книжный сюжет. Всё по-настоящему… От переизбытка чувств ударила его несколько раз по груди и закрутила головой. А после уперлась в его пальто носом так резко, что мужчина поскользнулся. Я запищала, потому что мы вместе полетели прямиком в сугроб, который сделали работники вокзала, когда расчищали дорожку. Я оказалась сверху в его объятиях. Плачущая и счастливая… |