Книга Табу на любовь, страница 63. Автор книги Натализа Кофф

Решение пришло легко и безболезненно.

Я сложил личные вещи в кейс, велел подать машину ко входу и вышел к секретарю.

— Руслана Михайловна, наше сотрудничество было кратким, но продуктивным, — улыбнулся я.

Громова моргнула, встала со своего места, скрестила руки на груди.

— Ром Дмитрич, не рубили бы плеча, — начала она.

Я лишь снисходительно улыбнулся, протянул руку и коротко скомандовал:

— Давай сюда свои улики.

Руся передала мне папку с бумагами, вздохнула.

— Удачи вам, Роман Дмитриевич, — улыбнулась она, когда я уже входил в лифт.

Кивнул. Да, не помешает.

***

Отец редко звонил мне. Не сказать, что у нас близкие отношения. Но Геннадий Несторов был моим отцом, и я любила его.

Папа попросил приехать через час, указал адрес и попросил не опаздывать.

Звонок отца застал меня во время прогулки с Сумраком, и я решила рискнуть и взять пса с собой. Интуитивно чувствовала, что защитник мне не повредит. Я не сомневалась, что мачеха или Дашка окажутся рядом с отцом.

Здание, в котором отец назначил встречу, было мне незнакомо. Но я без страха вошла в просторный холл и сообщила администратору свое имя и фамилию. Меня тут же проводили на второй этаж. Охрана косо и настороженно взирала на Сумрака, но никто не посмел отобрать у меня моего верного мальчика. Судя по клыкам, Суми чувствовал мое волнение и был настороже.

Я замерла на пороге просторного зала для ведения переговоров, если верить табличке.

За длинным овальным столом почти все места были заняты. Без особого интереса я скользнула взглядом по знакомым фигурам и задержала внимание на единственном человеке.

— Явилась, мелкая потаскушка! — прошептала мачеха Дашке на ухо, но нарочито громко так, чтобы услышали все.

— Госпожа Несторова, все разговоры записываются. Мы вынуждены подать иск против вас за нанесение оскорблений в общественном месте, — спокойно произнес мужчина, сидящий справа от Романа.

По его злому, колючему взгляду, направленному на мою мачеху, я поняла, что вот-вот разразиться ураган. Стало тепло в груди от того, что у меня есть защитник. И не только Суми, но и сам Львовский. А значит, мне ничего не страшно. Вернее, никто не страшен.

Отец, увидев меня, встал со своего места и отодвинул свободный стул.

А я застыла. Если сяду рядом с родителем, то получится, будто я займу сторону Несторовых. Выбор был очевидным: Роман или семья отца.

Я, расправив плечи, прошла мимо Несторовых. Суми уже опередил меня и приветливо уткнулся носом в ладонь, протянутую Львовским. Пришлось сесть слева от Романа, там, где пустовал еще один стул.

Меня немного потряхивало от ядовитого взгляда сестры и ненависти, которую излучала мачеха. Но Рома настойчиво придвинул меня ближе к себе, обхватил ладонь и сжал.

— Зачем приехала? Не место тебе в этом серпентарии, — пробормотал Львовский, переплетая наши пальцы.

— Отец звонил. Сказал, дело срочное. Просил приехать, — пояснила я.

— Удавлю! — зло прорычал Роман, переключая внимание на моего отца.

— Ром, все в порядке. Ты ведь здесь, — торопливо произнесла я, а Львовский резко дернул головой.

Его взгляд жадно прошелся по моему лицу, замер на губах и поднялся к глазам.

Думаю, он хотел бы поцеловать меня. Да, хотел бы. Я видела это. Но сейчас было совсем не место и не время. К тому же, лишние свидетели тоже нам не нужны.

— Согласно договору истец, подав прошение о разводе, не может получить права на совместное имущество. Все, что было приобретено в браке, переходит Дарье Львовской, — начал говорить юрист.

— Как ощущения, Ромааа? — прошипела Дарья, чуть подавшись вперед. — Твой старик когда передал тебе «Леогард»? После свадьбы или до?

Роман меня удивил. Не может быть, чтобы он вот так легко и просто отдал Дашке свою драгоценную компанию. Не может!

— Ядом не захлебнись! — насмешливо хмыкнул Рома, а потом вдруг поднял наши переплетенные руки и нежно поцеловал мою ладонь.

Я видела, как сверкают ненавистью и недовольством глаза двух женщин, которые ненавидели меня всю мою жизнь. Но не боялась их. Наоборот, испытывала лишь жалость. Ведь Львовский для них был врагом. А для меня — любимым мужчиной.

Юрист перечислял все имущество, которое переходило к Дашке после развода. А я мысленно качала головой.

— Ром, ты не мог поменьше купить недвижимости за этот месяц? — проворчала я.

Пусть имущество было не моим, но отдавать все Дашке даже мне было жалко. Зато Роман сидел и даже не хмурился. Наоборот, можно сказать, излучал позитив.

— На нервах во мне просыпается шопоголик, — уголком рта улыбнулся Роман.

Я постаралась дышать ровнее. Этот невероятный, невыносимый и жутко сексуальный мужчина принялся выводить странные узоры на моей ладони, отчего по телу бежали теплые волны.

— Купил бы галстук, пару рубашек! — недовольно шептала я. — Зачем тебе вилла на острове?

— Посчитал выгодным вложением, — вздохнул Роман, удобнее устраивая мою руку на своем бедре.

— Теперь твоя жена будет загорать на острове, — покачала я головой.

— Моя жена будет делать все, что захочет. А эта змея пусть валит нахрен, — разобрала я его слова, но предпочла не акцентировать свое внимание на этой фразе.

— Почему компания не переходит в мою собственность? — воскликнула Дарья, когда адвокат закончил перечислять все приобретенные богатства.

— К сожалению, Дарья Геннадьевна, — произнес адвокат Романа, — Роман Дмитриевич не является владельцем компании, а всего лишь занимает пост директора.

— Но кто хозяин? — начала Иолана.

— Мария Геннадьевна Несторова! — пророкотал знакомый старческий голос, а я вздрогнула от того, как громко и четко прозвучало мое имя.

Дмитрий Максимович замер в дверях кабинета. Я слышала, как недовольно выругался Роман.

— Да, это я, — несмело проговорила, глядя на отца Ромы.

— Знаю, девочка, — улыбнулся старик. — Это я попросил Гену об одолжении. Он пригласил тебя сюда. Я посчитал, что тебе нужно присутствовать.

— Что ей здесь делать?! — прошипела мачеха, а я невольно прижалась плечом к Ромке. Так надежнее и совсем не страшно, пусть и волнительно.

— Как что? — рассмеялся Львовский-старший. — Она по закону владеет «Леогардом». Я подарил ей свою компанию. У девочки должно быть приданое. Вы ведь, змеюки, ее всего лишили.

— Она никто! Такая же, как и ее мать! Шлюха и шалава! — повысила голос Иолана.

— Хватит! — совершенно неожиданно закричал отец. Но я видела, что он слишком слаб, чтобы перечить мачехе.