Онлайн книга «Паранормы. Контрольный вирус в голову»
|
– Я имел в виду – переселиться в другие тела, как Хусруллин в президента, и никто сроду не догадается, в ком мы расположимся. Жанна отодвинулась, приподнялась на локте, разглядывая в полумраке лицо слипера. – Ты сам понял, что сказал? – Конечно, это не очень этично… – смутился Нестор. – Но это выход из положения. – Выход! – фыркнула она. – Разумеется, в крайнем случае можно будет и воспользоваться своими умениями, если уж очень прижмут. Но я думала не об этом. К президенту необязательно идти в нашем родном обличье, в его окружении нас каждая собака знает, да и сам Хусруллин. Достаточно будет послать человека, которого он знает и которому доверяет. Под его прикрытием мы и выковырнем из мозгов президента эту заразу – личность Хусруллина. Нестор углубился в размышления. – По-моему, это вполне даже реально. Странно, что мы не дотумкали раньше. Сколько возможностей упустили! Корень квадратный из минус единицы! Жанна соскочила с кровати, накинула на себя рубашку Нестора, нацепила очки. – Пётр Данилович? Не поздно? Есть идея! Только что пришла в голову Безоружному. Как говорится, голь на выдумки хитра. К президенту можно послать человека, которому он безусловно доверяет. Но в этом человеке буду я, понимаете? Жанна замолчала, выслушивая ответ начальника службы безопасности. – Ни в коем случае! Риск можно исключить, подготовив операцию коррекции и перехвата управления. Да, согласна, есть нюансы, надо всё проанализировать и выбрать самый надёжный вариант. Навскидку предлагаю кандидатуру главаря спецгруппы Слоневского… поняла… тогда самого премьер-министра… Хорошо, мы подумаем и позвоним. Она сбросила вижн. – Слоневский не того уровня человек, – сказал Нестор, – чтобы запросто войти в кабинет президента, ногой открыв дверь. – На кого-то же он должен надеяться? – И премьер не в такой позиции, чтобы Хусруллин ему доверился. Я бы сделал ставку на начальника личной охраны президента. – Ты его знаешь? – Нет. – Я тоже. – Но кто-то же знает из наших разведчиков? – Даже если и знает, начальник охраны наверняка находится в Кремле, рядом с президентом, а нам туда лучше не соваться. – Придумаем чего-нибудь. – Придумаем. – Жанна улыбнулась. – Легко сказать. Нет у нас времени на прикид вариантов. Нестор обидчиво поджал губы. – Предложи что-либо поинтересней. – Не обижайся, думать ты умеешь, но не будем торопиться. В конце концов можно будет послать к Хусруллину и Козодоева. Его-то уж он примет непременно. – Директора ФСБ?! Да Хусруллин его зазомбирует, и всё! – Не успеет, гарантирую, он же не будет знать, что в голове Ивана Егоровича буду сидеть я. Нестор качнул головой. – Нет! – Что – нет? – Одну тебя я не отпущу! Идти так двоим! Жанна развеселилась. – Мы не уместимся в голове генерала. Три личности в одном мозгу, это как… – Змей Горыныч! – У Змея Горыныча было три головы, а тут одна. – Для некоторых наших чиновников и одной много. Жанна засмеялась, вскинув руки вверх. Рубашка на ней распахнулась, обнажая красивую, с острыми сосками, упругую грудь нерожавшей женщины. Нестор невольно потянулся к Жанне, но она увернулась. – Остынь, маньяк, побереги силы. – Для чего? – Для того чтобы завтра взяться за дело по полной программе. К тому же мы собирались слетать к Мыследару, узнать новости. Нестор очнулся, почесал в затылке. – Ох, и вправду забыл. Может, прямо сейчас и полетим? – Давай, готовь чай, я сейчас. – Она убежала в ванную. Было без пяти минут двенадцать, когда они устроились на кровати вплотную друг к другу, привычно взялись за руки, объединили мыслесферы и невидимым лучом устремились за пределы Земли и Солнечной системы. Поиски «души» плазмика длились недолго. Нестор уже научился различать среди искр туманной бездны светящееся облачко Мыследара, приветливо мерцающее, как лампада у лика святого. Астроном-спасатель обедал. Или ужинал. Хотя поначалу Нестору показалось, что его «приёмный носитель» занимается ремонтом своего сложного, свитого из плазменных струй и лепестков тела. Плазмик в толпе своих коллег двигался вдоль длинного лотка с множеством светящихся разным цветом фонтанчиков, опускал в фонтан руку, вынимал сгусток парящего туманчика и проводил им по голове, плечам, груди и ногам. Лишь чуть позже стало понятно, что шарики не являются деталями (органами) тела, а представляют собой сгустки плазмы, сгустки света, проникающие «под кожу» и тающие внутри мышц-струй, после чего эти мышцы начинали пульсировать чаще и разгораться сильнее. «Да это же шведский стол!» – догадалась Жанна. «Верно, пункт питания, – ответил Мыследар, ничуть не рассердившись на вторжение землян. – Добрый вечер, дорогие мои друзья-земляне!» «Добрый вечер, – поздоровался Нестор. – Извини, что мы без стука, хотели только узнать, как вы тут». «Вы как раз вовремя. Происходит торжественный приём в честь прибытия делегации Голдхоула. Заседание Комиссии по контактам начнётся после приёма. Очень надеюсь, что вы присоединитесь». «Но ведь вы договорились с голдхоулцами встретиться через пару недель…» «Они сообщили, что готовы договариваться. Мы не могли отказаться». «Похоже, наша программа, внедрённая в подсознание главного голдхоулского контактера действует, – проговорила Жанна. – Посмотрим, что они приготовили, какой сюрприз». «Не думал, что и у вас существуют торжественные приёмы», – признался Нестор. «Это признак определённой стадии развития эмоционосных видов разума. Видели бы вы, какими пышными бывают приёмы у голдхоулцев». «На Земле тоже существуют такие обычаи, особенно у богатых людей. Что веком раньше, что вчера, что сегодня. Миллионы долларов тратят сынки и дочки богатеньких буратин на суперсвадьбы и роскошные яхты!» «Так вот кого мы должны благодарить за пышность и роскошь земных застолий, – хмыкнула Жанна. – Наших предков-рептилоидов!» «Вы абсолютно не виноваты, – возразил Мыследар, отходя от «шведского стола». – Дети не отвечают за родителей. Это закон». «К сожалению, на нашей планете полно детей, исповедующих такое же негативное отношение к себе подобным, что и предки». «Просто ваша система воспитания несовершенна». «Кто бы спорил. Хотя мы и пытаемся противостоять худшим человеческим качествам, особенно жажде власти, но, похоже, все наши усилия напрасны. На своей Родине мы проигрываем вторжению негативной морали и этики». |