Онлайн книга «Три свидетеля»
|
– Здесь. – Мандельбаум повернулся и громко произнес: – Ниро Вулф! Прибыв в суд без минуты десять, мы бы ни за что не сумели проникнуть в зал, если бы не протолкались к дежурившему у дверей офицеру и не сообщили ему о том, что нас разыскивают. Офицер вытаращил глаза на Ниро Вулфа, но в конце концов узнал его и разрешил нам войти. А служитель умудрился даже отыскать для нас два места на скамейке. Однако до тех пор, пока Мандельбаум не вызвал Вулфа, я сидел на самом краешке. Вулф откинул доску на перегородке, не спеша поднялся на свидетельское место, повернулся лицом к судье и выпрямился во весь рост. – У меня будет к вам несколько вопросов, мистер Вулф, – сказал Мандельбаум, – после того, как вас приведут к присяге. Покончив с этой процедурой, Вулф с явной осторожностью опустился в кресло для свидетелей. Считается, что оно пригодно для людей любых габаритов, но в данном случае оказалось маловато. – Вас, мистер Вулф, пригласили в суд, – сказал судья. – Вы присутствовали, но потом самовольно покинули зал заседания, и вас нигде не могли разыскать, так что пришлось выдать ордер на ваше задержание. Вас представляет адвокат? – Нет, сэр. – Почему вы ушли? Вы отвечаете под присягой. – Меня вынудил совершить данный поступок мотив, который мне представляется весьма уважительным. Я объясню подробнее сейчас же, если вы этого потребуете, но я нижайше прошу вашего разрешения повременить. Я понимаю, что, если мои основания покинуть зал заседаний будут сочтены неудовлетворительными, я буду обвинен в оскорблении суда и соответствующим образом наказан. Но скажите мне, Ваша честь, какая разница, будет мне предъявлено обвинение в оскорблении суда сейчас или уже после того, как я дам показания? Потому что мои основания уйти вчера из суда тесно связаны с тем, что я собираюсь доказать, и мне бы хотелось сначала изложить свои мотивы. Если, конечно, разрешит суд. Я буду здесь. – Разумеется. Вы же находитесь под арестом. – Нет, сэр. – Нет? – Я явился сюда добровольно. – Ну что ж, в таком случае вы арестованы. – Судья повернул голову. – Офицер, этот человек арестован! – Потом он снова обратился к Вулфу: – Вы ответите за оскорбление суда позднее. Спасибо, мистер Мандельбаум. Мандельбаум вернулся на свое место и обратился к Вулфу: – Пожалуйста, сообщите присяжным ваше имя, адрес и род занятий. Вулф повернулся к присяжным: – Я Ниро Вулф, официальный частный детектив, мой офис находится на дому по адресу: дом девятьсот восемнадцать, Западная Тридцать пятая улица, Манхэттен, Нью-Йорк. – Встречались ли вы когда-либо с обвиняемым по данному делу? – Мандельбаум указал рукой. – Вот с этим джентльменом? – Да, сэр. Это мистер Леонард Эш. – Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились? – Он явился ко мне по предварительной договоренности в одиннадцать часов утра во вторник, тринадцатого июля. – Что он сказал вам? – Что желает воспользоваться моими профессиональными услугами. Накануне он договорился с бюро телефонного обслуживания, что там будут отвечать на все телефонные звонки в его квартире. Он узнал, наведя соответствующие справки, что одна из телефонисток будет прикреплена к его номеру и станет его обслуживать пять или шесть дней в неделю. А он хочет поручить мне выяснить личность этой телефонистки и предложить ей прослушивать все разговоры по его номеру в дневное время и докладывать о них либо ему самому, либо мне. В этом вопросе не было полной ясности. – Сказал ли он вам, с какой целью все это предпринимает? – Нет, он так далеко не заходил. Донован вскочил: – Возражаю, Ваша честь! Свидетель не имеет права делать выводы о намерениях моего подзащитного. – Вычеркните это из протокола, – покладисто признал Мандельбаум, – вычеркните все, кроме слова «нет». Ваш ответ «нет», мистер Вулф? – Да, сэр. – Назвал ли обвиняемый стимул, который следовало предложить телефонистке, чтобы заставить ее заняться подслушиванием разговоров? – Сумму он не назвал, но упомянул… – Упоминания нас не интересуют. Что он сказал? Я позволил себе ухмыльнуться. Вулф, который всегда настаивал на точности, который обожал бранить других, в особенности меня, за неаккуратные ответы и который, вне всякого сомнения, знал все правила дачи свидетельских показаний, уже дважды был пойман. Я дал себе слово в будущем найти возможность позлословить по этому поводу, но тут же усомнился, не преследовал ли он какой-то скрытой цели. Ибо он ни капельки не сконфузился и спокойно продолжал отвечать: – Обвиняемый сказал, что вознаградит ее за труды, но не назвал суммы. – Что еще он сказал? – Больше ничего. Весь разговор продолжался лишь несколько минут. Как только я разобрался в том, что именно он намерен мне поручить, то отказался браться за это дело. – Объяснили вы ему причину отказа? – Да, сэр. – Что именно вы ему сказали? – Сказал, что, хотя я детектив и обязан совать нос в чужие дела, я исключил из поля своей деятельности все, что связано с супружескими ссорами, и поэтому отклоняю его предложение. – Заявил он вам, что поручает шпионить за своей женой? – Нет, сэр. – Тогда почему вы упомянули о супружеских ссорах? – По моему мнению, именно в этом была причина его беспокойства. – Что еще вы говорили ему? Вулф заерзал на кресле: – Я хотел бы быть уверенным, что правильно понимаю ваш вопрос. Вы интересуетесь тем, что я говорил ему в тот день или при следующей встрече? – Я имею в виду тот день. Других встреч ведь не было, не так ли? – Нет, сэр, была. – Вы хотите сказать, что еще раз встречались с обвиняемым? В другой день? – Да, сэр. Мандельбаум замер. Поскольку он стоял ко мне спиной, я не мог видеть его физиономию, но не сомневался, что на ней написано крайнее изумление. Иного нельзя было и ожидать, поскольку в его делах лежало подписанное Ниро Вулфом заявление о том, что он не видел Эша ни до тринадцатого июля, ни после того. Голос помощника окружного прокурора зазвучал резче: – Где и когда состоялась эта встреча? – Около девяти часов сегодня утром в этом здании. – Вы разговаривали с обвиняемым в этом здании сегодня? – Да, сэр. – При каких обстоятельствах? – Его жена договорилась о свидании с ним и разрешила мне ее сопровождать. |