Книга Горький вкус страсти, страница 31 – Татьяна Морозова

– Ты что? Ревнуешь? – теперь наступает моя очередь позлорадствовать.

– Да. Я ревную, – в его голосе звучит досада.

Ну, держись, теперь я с тобой поквитаюсь. Меня переполняет ехидство.

– Нет. Я с ним не встречаюсь. Я встречаюсь с другим. Очень умным и интересным мужчиной.

– И кто он? – напряженно спрашивает он.

– А тебе что за дело?

– Надо быть сделанным из железа, чтобы выслушивать от тебя все это, – слышу голос, почти сломавшийся от сухости. А потом через мгновение:

– Не пойму. Ты дразнишь меня что ли?

– Ответ утвердительный, – смеюсь я, сдаваясь. Не могу больше слышать его растерянный голос в трубке.

Его голос сразу оживает:

– Я так и подумал. Вряд ли ты предпочтешь мне какого-то другого мужчину. Я один такой.

Опять в своем амлуа.

– Какое самомнение! – фыркаю я.

– Не зубоскаль. Осерчаю! – выдает он.

Я уже громко хихикаю в трубку.

–Да. Я буду делать курсовой. И свидание у меня именно с ним, – фыркаю я в трубку. – У меня совсем не хватает времени, чтобы его сделать. А курсовой скоро надо сдавать.

– Я же предлагал тебе свою помощь, – звучит его изумленный голос.

– Я сама делаю все свои курсовые, – упрямо говорю в телефон.

– Тебя не сломить.

Я сажусь на кровать и перекладываю телефон к другому уху.

– Так что насчет вечера? Может, завтра? – осторожно спрашивает. – Плюнь на свои принципы. Всего один ужин. Ну, так что? Согласна?

Какие принципы? Что не сплю с преподами? Ну, так плюнула уже давно. И вообще это не мой принцип. Я его на ходу придумала, чтоб интереснее было.

– Может быть. Но ты мне так ничего и не сказал про блондинку. А это ведь является условием нашей встречи.

– Эка ты нетерпеливая до информации, – смеется он в трубку. – Мне это нравится.

– Ты обещал сказать мне, если я пойду с тобой на ужин.

– Так ты идешь? Я так и не услышал твоего «да», – тон просто сахарный.

– Да. Иду. Завтра, – нервно убираю за ухо выбившуюся прядь.

– Отлично, – отвечает довольным голосом. – А та блондинка всего лишь владелица ресторана, который я у нее вчера купил. Того ресторана, в который мы как раз заходили, когда ты нас застукала. Этот ресторан теперь мой. Ничего личного, детка. Просто бизнес.

Я тихо ойкаю. Мне теперь кажутся такими глупыми все вчерашние переживания. Мое поведение представляется таким наивным.

Рассудок помалкивает. Сначала хотел было вставить свои пять копеек. Типа: «Не верь на слово». Но решил промолчать на этот раз.

– Так что насчет стажировки? – спрашивает он. Его голос теплый и низкий.

– Если ты пересмотришь график, то я, пожалуй, останусь.

– Хорошо,– удовлетворенно говорит Павел Буров. – Поговорим об этом за ужином.

– Хорошо. До завтра.

– До завтра.

Но никто не кладет трубку.

Мы, как школьники, продолжаем висеть на телефонах, и никто не хочет первым нажать на отбой.

– Клади трубку, – тихо говорю.

– Ты первая, – слышу его сладкий шепот.

– Не хочу.

– И я не хочу.

– Тогда до завтра?

– До завтра.

Но никто опять не решается завершить разговор.

– Вешай трубку, студентка Лисичкина, – хмыкает он в трубку.

– Слушаюсь, профессор Буров, – хмыкаю я в ответ.

Мы оба продолжаем висеть на линии.

– Тебе что? Не надо в университет? – его голос озорной и смешливый.

– Неа. Мне сегодня к третьей паре.

– Тогда марш делать свой курсовой! И чтобы не прогуливала стажировки! – командует он.

– Слушаюсь и повинуюсь, – смеюсь я в трубку и нажимаю кнопку «Отбой».

***

Весело напевая под нос, я решаю сварить себе на завтрак пшенную кашу.

На душе: семицветная радуга, освещенная радостными лучами солнца.

Подхожу к мультиварке, которая стоит на подоконнике.

Провод почему-то выдернут из розетки. Недоумевая, почему я ее выключила, ведь я обычно этого не делаю, тянусь вилкой к розетке. Холод чугунной батареи, к которой я нечаянно прикасаюсь, обжигает мою голую коленку.

В этот момент я вставляю вилку, и совершенно неожиданно меня начинает трясти. Перед глазами искры, сияние и какие-то разводы.

Я с трудом одергиваю руку и отлетаю.

Что это такое было?

– Дорогуша, у тебя здесь шнур протерся, – сообщает мне Миша, мой сосед из соседнего блока, которого я срочно вызываю для консультации.

Он смотрит на меня своими живыми светло-серыми глазами из-под длинной темно-русой челки.

– Протерся? Как так? Она же новая. Только неделю назад купленная!

– Знаешь, не протерся, – в задумчивости чешет он подбородок, – провод надрезан.

– И что это значит? – робко спрашиваю я.

– Возможно, что кто-то сделал это специально. Даже не возможно, а наверняка. Потому что это человеческих рук дело.

– Зачем сделали? – и тут до меня доходит, зачем, и я взвизгиваю:

– Меня что? Хотели убить?

– Нет, – ухмыляется он. – Убить таким способом абсолютно невозможно. Электричеством убить очень сложно. Вспомни, сколько человек мучается на электрическом стуле, прежде, чем его призывают на тот свет. А там ведь столько приспособлений имеется для быстрого эффекта.

– Да. Я видела «Зеленую милю». Жуткое зрелище, – встревожено говорю.

– Поэтому расслабься. Убить тебя не хотели. Разве что какой-нибудь не знакомый с силой электричества дилетант. И то вряд ли. Разве что попугать хотели. Да и кому ты нужна, Лисичкина?! – с сарказмом спрашивает он.

– Значит, кому-то нужна! – бормочу несчастным голосом.

– Согласен вообще-то,– потер он в задумчивости кончик длинного носа. – Раз такое сотворили. Но ты особо не переживай. Тебя просто попугать хотели, – успокаивает он.

«Кукушкина. Это Кукушкина», – мелькает в голове.

– Если не дилетант, то попугать. Да. А если дилетант?

Он поднимает бровь в притворном ужасе и говорит:

– Забей, Лисичкина. Я починю. Все будет хорошо.

Но у меня уже нет никакого желания прикасаться к новенькой мультиварке.

И забить, к сожалению, тоже не получается.

Тревожное чувство пробирается по моим венам.