Онлайн книга «Горький вкус страсти»
|
– Стелла Аркадьевна может. Девочки. – Хорошо. Спросим. –А Вы где были? – Барсуков перевел взгляд своих зеленых глаз на фигуриста. – Я был дома, – и он опять был абсолютно спокоен. Никак не хотел Кузьмин подыгрывать Барсукову в его версии относительно него, как неуравновешенного типа. – У нас была генеральная тренировка в тот вечер. На следующий день мы должны были участвовать в соревнованиях. Стелла Аркадьевна велела нам ехать домой отдыхать. – Кто может подтвердить, что Вы были дома? Кузьмин задумался, вороша в памяти события почти месячной давности. – Мой сосед по лестничной площадке, Андрей. Двенадцатилетний мальчик. Он видел, как я пришел домой. Подойдет такой свидетель? – Подойдет, – кивнул Барсуков. Для себя он подумал, что опять можно камеры посмотреть. – А Вам знаком Роман Абрамович? – неожиданно для себя спросил Барсуков и ему показалось, что он попал в цель. Кузьмин вздрогнул и недоуменно посмотрел на него: – Нет. А при чем тут он? Он, вроде больше хоккеистами интересуется. – Да так. Кто-то в чем-то всегда при чем, – уклончиво ответил Барсуков. Лицо Кузьмина вытянулось еще больше. Он, судя по его выражению, счел Барсукова за идиота полного. А, возможно, и сделал вид. – У меня еще есть вот какой вопрос. Вы стихи пишите? – Кто? Я? – Кузьмин смотрел теперь на Барсукова вообще, как на сумасшедшего. Если у него до этого были какие-то небольшие сомнения по поводу его профпригодности, то сейчас после этого глупого вопроса они вообще отпали. – Да. Вы, – твердо сказал Барсуков. – Нет. Не писал. И не пишу. У меня другое хобби – спорт, – ухмыльнулся Кузьмин уголком рта. – Значит, это не Вы – автор бессмертных сочинений, написанных Агате? – Барсуков, как мог, внимательно следил за его реакцией. – Что? Агате кто-то писал стихи? – Кузьмин удивленно поднял светлую бровь. – Да. – Это, к сожалению, был не я. Попросту не способен на такое. Не умею. После беседы с фигуристами Барсуков сразу метнулся на квартиру к Кузьмину. Правда не совсем все же сразу. Предварительно он опросил тех, кто должен был подтвердить алиби Светланы Климовой. И –да, алиби подтвердили. Много кто подтвердил. А еще он узнал много полезной информации. - В каких отношениях она была с Кузьминым раньше? До того, как стала его партнершей. – Да ни в каких. Он видел только Агату. Дышал только ею. Жил только ею. – Но вот когда Агаты не стало, все поменялось. Теперь Климова полностью завоевала его сердце. –Не прошло и месяца. – А как же страстная любовь? Как можно так быстро успокоиться после такой умопомрачительной любви? – Видимо, у Кузьмина прописана где-то установка любить своих партнерш беззаветно. Других вообще просто-напросто не замечает. – Но теперь любовь взаимна. – Парень хоть теперь не будет страдать. – А то жалко было на него смотреть. В самом деле. – Любовь между партнерами в фигурном катании еще лучше должна сказаться на результатах спортивной карьеры. –Потому что ревность и неудовлетворенное желание разрушают. – Разрушают изнутри. Ну вот. Получив в свои уши весь этот поток информации, он отправился к месту жительства Кузьмина. Соседа Кузьмина Андрея он застал дома. Мальчик только вернулся с тренировки по плаванию. Это был худой паренек с русыми волосами и светлыми умными глазами. Увидев на пороге своей квартиры верзилу под два метра, он даже не напугался. – Вообще опасно открывать двери незнакомым людям, – назидательно сказал ему Барсуков. – У меня есть Грэг, – уверенно держа за холку лабрадора, произнес Андрей. – Пожалуй, да, тогда не страшно, – согласился, подумав, Барсуков. Узнав причину визита Барсукова, мальчик присвистнул: – Тю! Я не помню, что вчера вечером было. А Вы говорите-месяц назад. Потом, вдруг оживившись, он переспросил: – Какое, Вы говорите, число было? – Пятнадцатое. – Ауч! – хлопнул он себя по лбу. – Ну тогда – да. Видел его. Точно. В тот день просто день рождения у Олеси было. А я забыл дома открытку поздравительную. Все взял. Подарок. Шары. Цветы. Весь, как елка новогодняя, обвешался, – гудел он. – А открытку с поздравлением забыл. Я поднял поршни и ринулся за ней домой в самом конце днюхи. Зашел в падик… – Куда ты зашел? – Барсуков не совсем разбирался в этом птичьем языке. – В подъезд, – вытаращился пацан на него. Его прервали на полуслове, и он, теперь забыв, что хотел сказать, молчал. – Ну, зашел ты в падик… И дальше что? – подтолкнул его продолжить разговор Барсуков. – А. Да. Кузьмин на первом этаже стоял. Лайтовый такой. – Черт. Ты нормально говорить вообще можешь? – А что, разве не нормально говорю? У меня по русскому языку и литературе – пятерки. Барсуков закатил глаза: «Отлично». – В общем, мы вместе на лифте ехали на наш этаж. – А во сколько это было? Помнишь? – Еж твою, двадцать, – округлил глаза подросток. – Хотя вообще-то да, помню! В районе девяти вечера! – Молодец, – похвалил Барсуков. – А не поздноватое ли начало для дня рождения? – Че? Не…ет, – махнул он рукой. – День рождения днем начался. Кони, люди. Все смешалось. А вот открытки в конце все дарят обычно. У нас традиция такая. Мы делаем своими руками открытки. Сами придумываем поздравления. Кто в стихах. Кто не в стихах. Кто как может. Но главное условие –не из интернета чтоб было. А в конце праздника именинник выбирает самую лучшую. Иногда проводится голосование, если именинник вдруг сам не может сделать выбор. Он замолк. «Можно только догадываться, что это за открытки», – ухмыльнулся про себя Барсуков, а вслух на всякий случай спросил: – А ты как? В стихах пишешь? – Я в прозе, – ухмыльнулся мальчишка. Да, это можно считать за алиби. Наезд как раз был совершен в районе девяти вечера. И совсем в другом районе города: в центре. Дом Кузьмина находился далеко от места, где была сбита Агата. Поэтому у него не было возможности приехать к месту в то время, когда все произошло. Как, впрочем, и у Светланы Климовой. Поэтому от влюбленной парочки можно было сейчас отстать. Если только на свет не выплывут другие улики. Когда Барсуков доложил все, что ему удалось нарыть, своему шефу, тот только в ответ недовольно пожевал губами: |