Книга Хозяйка заброшенной усадьбы, страница 47 – Надежда Соколова

И не успела я уточнить, чем именно, как перед моими глазами развернулся экран, на котором я увидела Ингу, самозабвенно целовавшуюся на кухне с Артаром, племянником жены кузнеца, тем самым парнем, что сох по ней.

Я подавила смешок. Оба выглядели довольными жизнью, практически счастливыми. А самое главное — оба были одеты в домашние наряды.

— Похоже, образовывается еще одна ячейка общества, — усмехнулась я. — Вот же тихоня.

Удостоверившись, что в усадьбе все в порядке, мы быстро вернулись порталом во дворец.

Мама еще раз поцеловала меня в щеку и ушла порталом по своим делам. Я же осталась с вязанием.

Инга и ее кавалер никак не шли у меня из головы. Как он вообще туда добрался по такому снегу? Специально приехал, ради Инги? И не побоялся же так называемую ведьму. Вот что чувства с человеком делают.

Я посмотрела на часы. Полчаса до занятия магией. Чувствую я, что в таком романтичном настроении я вместо огненного шара осыплю деда цветами.

Представив себе эту картину, я улыбнулась и поднялась. Пора было идти переодеваться для занятий.

Праздник середины зимы отмечали с размахом практически во всех государствах этого мира. Где устраивали народные гулянья, где-то — маскарад. Оборотни обычно давали бал. Готовиться к нему начинали за две недели до самого события. В это время все швеи столицы бывали перегружены заказами, а на улицах города начиналось настоящее столпотворение. Все куда-то спешили, старались завершить незаконченные дела, украшали дома к празднику. В общем, из своей комнаты, если дорога жизнь, лучше было не высовываться.

Я и не высовывалась. Платье мне сшили заранее, подготовкой дворца занимались слуги. Украшения и меню были в ведении свекрови. Ине оставалось учиться и вынашивать ребенка. Дед, видя мое волнение перед балом, не так сильно наседал на меня во время занятий.

— Я тебя вообще чувств лишу, — пообещал он как-то мрачно. — Будешь ходить по залу бесчувственной куклой.

— Я согласна, — кивнула я. — Только Арнольда надо предупредить, чтобы не волновался.

Сказанную на древне-драконьем фразу я не поняла, но, может, оно и к лучшему, уж больно экспрессивно выражался дед.

— Когда уже ты родишь, — проворчал он. — Может, тогда «разморозишься».

Отлично. Меня теперь и «Снегурочкой» назвали. Ну, или ледышкой. Тут уж кому что нравилось. Мне не нравилось ни одно название. Я не считала себя такой уж холодной и бесчувственной. А что не умела выражать свои эмоции… Так это же не означало их полное отсутствие!

Бал тем временем приближался. За сутки до его начала в моей комнате привычно появился дед и пробормотал слова неизвестно мне заклинания.

— Теперь тебе будет все равно, кто и как на тебя смотри, — сообщил он.

— Спасибо, — воспитанно поблагодарила я. — А когда его действие закончится?

— Как только окажешься в своей спальне после бала.

Значит, определенного времени нет. Что ж, уже лучше. По крайней мере, ровно в полночь карета не превратится в тыкву, а меня не накроет внезапно паника.

Утром, в день бала, я встала спокойная, как удав. Арнольд, знавший о заклинании, покачал головой.

— И пойдут о тебе слухи как о полностью лишенной чувств особе.

— Ну и пусть, — пожала я плечами. — Зато нервы целее будут.

Арнольд только хмыкнул.

Готовились мы к балу поодиночке. Он в своих покоях, я — в своих.

Опытные служанки и одевали, и красили меня, и укладывали мои волосы, то и дело косясь на меня в зеркало. Вот уж первые разносчицы сплетен.

Платье показалось мне поистине волшебным. Персикового цвета лиф облегал верхние «формы», как вторая кожа, брошь в виде расправившей крылья птицы сияла и переливалась драгоценными камнями, таким образом притягивая взгляд к V-образному вырезу. Наполовину открытые руки радовали взгляд белизной ровно до локтя, а вот выше уже шел рукав, украшенный лентами и вышивкой. Пышные юбки визуально уменьшали объемы и подчеркивали мою женственность. К платью прилагались бежевые замшевые туфельки на невысоком каблуке.

Легкий макияж, изысканная «высокая» прическа, пояс на талии — я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Этакая принцесса, настоящая, из сказки.

Арнольд, встретивший меня в коридоре, был похож на того, кем и являлся: на принца, галантного, воспитанного и элегантно одетого. Серебристый камзол, светло-серые штаны и туфли под цвет штанов отлично шли ему, подчеркивали его утонченность и аристократичность.

— Отлично выглядишь, — улыбнулся Арнольд и обнял меня. — Готова?

— Нет, — честно призналась я. — Не хочу идти в эту толпу.

— Мы пробудем там недолго. Ты подаришь мне два танца, как положено по этикету, и мы сможем уйти.

Надеюсь…

Мы медленно, с достоинством, направились по коридору к мраморной лестнице, а затем — по ступенькам вниз, в бальный зал, уже заполненный гостями. Я вспоминала преподнесенный мне уроки и старалась, чтобы моя походка была легкой, плечи — расправленными, а спина — прямой. Да, тяжело все же приходится жить аристократам…

Зал сверкал и переливался разноцветными огнями. Гирлянды магических шаров, развешанные под потолком, то и дело мигали разным цветом. Этакая цветомузыка для психически здоровых людей.

Кстати о людях. Их, а точнее, нелюдей, здесь было много, очень много. Разодетые по последней моде придворные демонстрировали свой достаток, прогуливаясь по залу в разнообразных украшениях. Наряды некоторых аристократов были обильно усыпаны камнями, драгоценными и полудрагоценными. А запах… Это настоящая газовая атака, а не бал. Столько духов, вылитых на себя целыми флаконами за один раз, я не припомню ни в этом мире, ни на Земле.

В общем, я порадовалась, что дед лишил меня чувствительности и нервозности. Иначе могло случиться непоправимое: например, я, нервничая, могла бы разнести половину дворца.

Мрачно усмехнувшись про себя, я шепотом напомнила Арнольду:

— Всего два танца.

— Конечно, милая, — тихо заверил он меня.

Впрочем, пока о танцах и речи не шло. Следовало выдержать натиск любящих родственников. Отец и мама появились на балу вместе, рука об руку, в нарядах светлых тонов. И так же вместе они атаковали меня, буквально раздавив в объятиях.

— Милая, ты чудесно выглядишь, тебе очень идет этот цвет. А фасон! Просто чудо! — щебетала мама, не желая выпускать меня из кольца своих рук.

Сама она, в своем светло-розовом платье, украшенном рюшами и лентами, конечно, смотрелась ярче меня, что, в принципе, и не удивительно. Все же настоящая богиня, причем домашнего очага и любви. Как говорится, по статусу положено. Меня радовало, что мама обошлась без духов. Ну, или это я уже успела принюхаться, и организм перестал различать запахи.