Книга Сумеречный Взгляд, страница 114 – Дин Кунц

Бок о бок мы продвигались вперед бесшумно, насколько только возможно, в сторону широкого конца туннеля, проходя сквозь свет и тень, свет и тень.

На пересечении двух горизонтальных шахт я снова, прижавшись спиной к стене, скользнул вперед, бдительно осматривая туннель, соединяющийся с нашим, прежде чем двигаться дальше. Этот тоже был шириной шестьдесят футов, но длина его составляла двести футов, и две трети длины туннеля были справа от нас. Крепежные балки были старыми, но все же поновее тех, что мы видели до сих пор. Учитывая его длину, этот туннель был чем-то большим, нежели предыдущие. В нем был не один, а два ряда янтарных электрических ламп, параллельно висящих под металлическими колпаками. Из-за этого пятна света и тени на полу образовывали подобие шахматной доски.

Я решил, что этот коридор пуст и совсем было собрался шагнуть вперед, когда услышал скрежет, клацанье и снова скрежет. Я повнимательнее присмотрелся к шахматной доске.

Справа, в восьмидесяти футах от нас, из одного из участков темноты появился гоблин. Он был без одежды в обоих смыслах — на нем не было ни одежды из ткани, ни человеческого облика. Он нес два инструмента, предназначения которых я не знал. То и дело он поднимал к глазам то один из этих инструментов, то второй, поглядывая вверх и вниз на потолок и пол, затем вдоль стен, точно производя замеры или изучая структуру стен.

Я повернулся и поглядел на Райю, которая стояла, прижавшись к стене вспомогательного туннеля позади меня. Я прижал палец к губам.

Ее синие глаза были широко открыты, и белки их были окрашены в тот же грязно-желтый цвет, что и ее кожа. Странный свет туннеля пятнами ложился на ее белый лыжный костюм и отражался от каски. Из-за этого она казалась золотым идолом, статуей необыкновенно прекрасной богини войны с глазами из священных драгоценных сапфиров.

Большим, указательным и средним пальцами я несколько раз повторил движение, как будто нажимаю на поршенек шприца.

Она кивнула, очень медленно, чтобы не наделать шуму, расстегнула «молнию» и сунула руку во внутренний карман куртки, куда спрятала упаковку шприцев и одну ампулу пентотала соды.

Я еще раз кинул украдкой взгляд из-за угла и обнаружил, что гоблин, занятый своей работой, повернулся ко мне спиной. Он стоял прямо, но чуть наклонившись вперед, и внимательно глядел сквозь линзы на пол у себя под ногами. Он то ли ритмично бормотал что-то, то ли мурлыкал какую-то крайне необычную мелодию. Но в любом случае он производил достаточно шума, чтобы скрыть мое бесшумное приближение.

Я выскользнул из вспомогательного туннеля, оставив Райю одну, и начал пробираться к своей жертве, стараясь быть и быстрым, и бесшумным. Если я привлеку внимание чудовища, оно, конечно же, вскрикнет, предупреждая остальных об опасности — моем здесь пребывании. А мне вовсе не улыбалась перспектива бегства по подземному лабиринту с кучей демонов за спиной, наступающих нам на пятки, когда мы не успели даже ничего начать, ничего не добились своим рискованным вторжением в сердце горы.

Из тени в свет и снова в тень — так я передвигался.

Гоблин продолжал бормотать себе под нос.

Восемьдесят футов.

Семьдесят.

Мое сердце стучало тяжело, с шумом, который для моих ушей звучал так же громко, как звуки бурильных машин и отбойных молотков, которыми некогда разрабатывались угольные пласты в этой шахте.

Шестьдесят.

Тень, свет, тень...

Хоть я и держал пистолет наготове, в мои намерения не входила стрельба. Я хотел наброситься на него, застав полностью врасплох, взять в прочный захват его горло и удерживать его в течение десяти-двадцати секунд, пока не подбежит Райа с пентоталом. Затем мы смогли бы допросить его, вводя по мере надобности дополнительную дозу, поскольку, хотя пентотал соды был в первую очередь успокоительным, к нему иногда прибегали и как к «сыворотке правды» — находясь под его воздействием, человек был не в состоянии лгать.

Пятьдесят футов.

Я не был уверен, что пентотал будет оказывать на гоблинов такое же воздействие, как и на людей. Однако шансы на успех были велики, поскольку (если не считать их способности к перевоплощению) в целом обмен веществ у гоблинов был практически таким же, как у людей.

Сорок футов.

Не думаю, что это создание услышало меня. Не думаю также, что оно унюхало меня или почуяло каким-либо иным способом. Но оно прервало свое занятное бормотание и опустило от лица непонятный инструмент, подняв свою омерзительную голову. Оно сразу же заметило меня, потому что в этот самый момент я пересекал один из светлых участков шахматной доски.

При виде меня его сверкающие алые глаза вспыхнули ярче.

Хотя меня отделяло от чудовища не больше тридцати футов, я все же не смог бы перекрыть оставшееся расстояние одним большим прыжком, напав на него прежде, чем оно успеет подать сигнал тревоги. У меня не было выбора: я выпустил две пули из пистолета с глушителем. Пули вылетели из ствола с мягким звуком, похожим на шипение разъяренного кота. Гоблин отшатнулся назад, в квадрат темноты, и упал замертво. Одна пуля попала ему в горло, вторая — между глаз.

Пара выброшенных медных гильз со звоном покатилась по полу. Этот звук напугал меня. Гильзы были свидетельством присутствия здесь, поэтому я побежал за ними, подхватил одну, затем вторую, прежде чем они откатились в тень.

Райа уже склонилась над убитым гоблином, когда я подошел к нему. Она щупала пульс, но не находила его. Оборотень уже почти закончил превращаться в человека. Когда исчезли последние черты демона, я увидел, что его маской был молодой парень лет под тридцать.

Смерть была мгновенной, и сердце перестало биться через секунду-другую после того, как пули вонзились в тело. Поэтому на полу было совсем немного крови. Я поспешно затер эти улики носовым платком.

Райа взялась за ноги гоблина, я ухватил его за руки, и мы отволокли его в дальний угол зала. Там между задней стеной и последней лампой было двадцать футов темноты. Мы спрятали труп, непонятные инструменты, которыми он пользовался, и окровавленные тряпки в самом глубоком углу этого черного тупика.

Обнаружат ли сородичи демона его исчезновение? И если да, то как скоро?

Поняв, что он исчез, что они предпримут? Начнут обыскивать шахты? Насколько тщательно? Как скоро?

Стоя на границе между квадратом тьмы и квадратом света, склонившись поближе друг к другу, мы с Райей переговаривались — настолько тихо, что слух был не так важен, как умение читать по губам.

— А теперь? — спросила она.

— Мы включили счетчик.

— Да, я слышу его.

— Если его хватятся...

— Возможно, не в ближайшую пару часов.

— Возможно, — согласился я.

— Может, и больше.

— Если они найдут его...

— На это уйдет еще больше времени.