Онлайн книга «Фантомы»
|
— А что это значит? — спросил Брайс. — Что из этого следует? — Не знаю, что это может значить и насколько это может оказаться существенно, — проговорила Сара, отстраняясь от микроскопа и нахмурившись. — Я просто не могу пока взять все это в толк. На всех трех экранах компьютера вспыхнул один и тот же вопрос: — ЧТО, НЕ ОЖИДАЛИ, ЧТО ПЛОТЬ САТАНЫ ОКАЖЕТСЯ такой таинственной? * * * Образец плоти, который предоставила в их распоряжение перевоплощающаяся протоплазма, был величиной с мышь. Но пока он далеко не весь был израсходован на различные пробы и анализы. Примерно половина его еще находилась в чашке Петри, стоявшей на рабочем столе. Эта половина непрерывно мелко подрагивала, как желатин. Вот она снова превратилась в паука, и тот беспокойно забегал по чашке. Паука сменил таракан, тоже какое-то время носившийся по чашке взад-вперед. Потом она превратилась в слизняка. В сверчка. В зеленого жука с красным кружевным рисунком на панцире. * * * Теперь за микроскопами сидели Брайс и доктор Флайт, а Тал и Лиза дожидались своей очереди. Дженни и Сара стояли перед экраном, на который выводилось усиленное компьютером изображение с электронного микроскопа. Сара настроила прибор и направила его на ядро одной из тех клеток, что были негусто разбросаны в тканях. — Есть какие-нибудь идеи? — спросила Дженни. Сара кивнула, не спуская взгляда с экрана. — Пока могу только высказать предположение, не больше. Но мне кажется, что неструктурированная материя, составляющая основную часть этих тканей, в принципе способна принимать любую клеточную структуру, какую угодно. Меняет структуру сама ткань. Она способна превращаться в клетки собаки, кролика, человека... Но когда это существо отдыхает, то у его тканей нет никакой собственной структуры на клеточном уровне. Что же касается тех отдельных клеток, которые там вкраплены... по-видимому, они каким-то образом управляют всей этой аморфной массой тканей. Клетки подают сигнал, химический, или выделяя какие-нибудь ферменты, и этот сигнал командует неструктурированной материей, во что ей следует превращаться. — Значит, эти разбросанные клетки остаются неизменными, какой бы облик ни принимало это существо? — Да. Или по крайней мере мне так кажется. Если бы оно, например, превратилось в собаку и мы бы взяли от этой собаки образец тканей на анализ, то во взятой пробе обнаружили бы в основном клетки собаки. Но по всей пробе были бы разбросаны эти специфические гибкие клетки с тройным ядром, и их присутствие служило бы доказательством, что на самом-то деле это вовсе не собака. — Говорит ли нам все это хоть что-нибудь о том, как мы могли бы спастись? — спросила Дженни. — Нет. Во всяком случае, мне ничего не говорит. * * * Остававшийся в чашке Петри комочек аморфной плоти снова превратился в паука. Паук растаял, и вместо него появились десятки крошечных муравьев, которые принялись ползать по дну чашки и друг по другу. Но они тут же слились воедино, и на дне чашки оказался червяк. Он поизвивался несколько мгновений и превратился в очень большую мокрицу. Та мгновенно трансформировалась в жука. И похоже, перевоплощения происходили с нарастающей скоростью. — А как же мозг? — подумала вслух Дженни. — Что вы хотите сказать? — спросила Сара. — Ведь у этого существа должен быть какой — то центр, в котором сосредоточен его разум. Его знания, способности, все, что хранится в его памяти, — все это не может находиться в одиночных клетках. — Скорее всего, вы правы, — сказала Сара. — У этого создания где-то должен быть орган, аналогичный человеческому мозгу. Разумеется, не такой же, как наш мозг. А другой, очень и очень от него отличающийся. Но с похожими функциями. По-видимому, этот орган управляет теми разрозненными клетками, которые мы видели, а уж они, в свою очередь, управляют бесформенной протоплазмой. Ощущая растущее возбуждение, Дженни проговорила: — У клеток мозга должна быть как минимум одна общая черта с теми клетками, что разбросаны в неструктурированной материи. Очень важная черта: они тоже сами никогда не должны меняться. — Скорее всего это именно так. Трудно представить себе, чтобы память, разум, логические функции могли сохраняться в тканях, не имеющих относительно жесткой и постоянной клеточной структуры. — Значит, его мозг должен быть уязвим, — сказала Дженни. В глазах Сары слабо забрезжила надежда. — Если его мозг состоит не из аморфных тканей, — проговорила Дженни, — то в случае повреждения он не сможет восстановиться сам. Проткни в нем дырку, и эта дырка так там и останется. И мозг останется поврежденным. Если причинить ему достаточно серьезные повреждения, то мозг не сможет управлять аморфными тканями, из которых состоит тело, и оно тоже погибнет. Сара смотрела на нее широко раскрытыми глазами: — Дженни, по-моему, вы что-то нащупали! — Если бы только нам удалось найти этот мозг и несколько раз в него выстрелить, — сказал Брайс, — мы бы покончили с этой тварью. Но вот как его найти? Мне что-то подсказывает, что его мозг хорошо защищен, находится вне нашей досягаемости, укрыт где-нибудь глубоко под землей. Радостное возбуждение Дженни заметно спало. Брайс прав. Возможно, что моаг действительно является самым слабым местом этого существа, но проверить свои предположения у них нет никакой возможности. * * * Сара склонилась над листком бумаги, на котором были отпечатаны результаты анализов минерального и химического состава взятой пробы. — Исключительно много всевозможных углеводородов, — произнесла она. — Причем не одни только следы. Очень высокое содержание углеводородов. — Углерод и его соединения — главная составная часть всех живых тканей, — ответила Дженни. — Что в этом такого особенного? — Дело в степени, — ответила Сара. — Здесь такое изобилие углеводородов, в самых разных формах... — Нам это может быть чем-нибудь полезно? — Н-не знаю, — задумчиво сказала Сара, перебирая листки, на которых были отпечатаны результаты других анализов. * * * Мокрица. Кузнечик. Гусеница. Жук. Муравьи. Гусеница. Мокрица. Паук, уховертка, таракан, многоножка, паук. Жук-червяк-паук-улитка-уховертка. Лиза с изумлением следила за лежавшим в чашке Петри комочком живой материи. Теперь он перевоплощался гораздо быстрее, чем раньше, прячем скорость перевоплощений увеличивалась с каждой минутой. |