Книга Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны, страница 22 – Салма Кальк

— Марго сказала, ты как-то всё решила, да?

— Мы решили, — поправила Элоиза. — Это Себастьен, мы вместе работаем. Он вчера очень помог. И наш братец Поль, кстати, тоже. Марго, он не появлялся?

— Нет, — покачала головой сестрица. — Позвонил и сказал, что тот его знакомый, который вчера был тут у нас и который тоже как-то замешался в нашу историю, хочет, представляешь, мой номер телефона. Поль ему сказал, что Себастьен нам не охранник, но, откровенно говоря, мужчина его сестры, и тот не успокоился, пока не выспросил — которой из двух. И в общем, Поль спрашивал, давать ли ему мой номер.

— Ты поразила его в самое сердце своими прелестями пятнадцатилетней давности, — хмыкнула Адриенна.

— Марго и сейчас возмутительно хороша, — фыркнула Мари.

— Дайте кофе, что ли, — Элоиза угнездилась на диване. — Монсеньор, если желаете — пойдём потом завтракать куда-нибудь в город. Если вас утомляют наши разговоры.

— Спасибо, я подумаю, — он сел рядом и с ощутимым любопытством разглядывал Мари и Адриенну.

С кухни прислали кофе и всего, что к нему полагалось.

— Элоиза, рассказывай, — Адриенна тоже налила себе кофе. — Я так понимаю, наш Николя где-то обделался?

— Можно сказать и так, — усмехнулась Элоиза.

И рассказала историю о Николя, его студентке Селин Перонне, её приятеле Кристофе и его боссе Оливье Муазене.

— Женитьба не помогла, да? — зло рассмеялась Мари. — Чёрного кобеля не отмоешь добела?

— Наверное, он просто не желает держать себя в руках, — пожала плечами Элоиза.

— В штанах, — добавила Адриенна. — Так будет вернее. Если теперь ему как-то аукнется, то я считаю, поделом. Ладно бы сам встрял, но нас-то всех за собой тянуть! И кстати, где фотографии?

— Там, — кивнула Элоиза на холодный камин.

— Вы сожгли? — не поверила Мари. — Эх.

— Что стоит за этим вздохом сожаления? — подняла бровь Элоиза.

— У меня-то даже и портрета не осталось. Теперь только в памяти.

— Зато спать будешь спокойно, — проворчала Марго.

Телефон Элоизы завибрировал и затрезвонил.

— Лёгок на помине, — усмехнулась она, глянув на экран.

— Неужели Николя? — сощурилась Адриенна.

— Угадала. Добрый день, Николя. Слушаю тебя.

Николя обиженным тоном сообщил, что от него только что ушла Леони, и дочь она забрала с собой. Сказала, что и так всё было не очень, а теперь она совсем не хочет с ним жить. Что он неплох, как любовник, но не как муж. Да и как любовник уже надоел. И что теперь только развод, никак иначе. И зачем нужно было вот так всё вчера делать?

Элоиза сначала даже растерялась немного от такой наглости.

Пробормотала, что ему в любом случае останутся студентки, которые не хотят читать толстые книги, на его век таких хватит.

А потом сообщила, что они тут как раз все вчетвером, и как раз думают, как его наказать за то, что он втянул их в такую некрасивую историю. Варианты есть самые разные. Ему интересно?

Нет, ему не было интересно. Он обиженно произнёс, что никогда не ожидал от неё, Элоизы, такой жестокости, и бросил трубку.

— От меня не ожидали такой жестокости, каково? — она отложила телефон.

— Да совсем берега потерял со своими студентками, — проворчала Мари. — Ладно, девочки, была рада всех увидеть. Увы, отпущенное мне время истекло. Меня ждут, — она поднялась, поцеловала всех троих, и ушла.

Марго пошла проводить. Адриенна поставила на стол чашку и с улыбкой на тонких губах оглядела Себастьена.

— Нам всем повезло, что вы — как Элоиза выразилась? — вместе работаете. Значит, угрожали оружием? Эх, жаль, я не видела.

— Определённо повезло, — кивнула Элоиза. — И ещё повезло, что у нас с Марго есть братец Поль, который в теме журналистов и информации. Без них ничего бы не вышло.

— А теперь, монсеньор, рассказывайте, что вы думаете обо всей этой истории.

Они вернулись в Рим поздним вечером. Их встретил Гвидо Форте, и отвёз домой. То есть во дворец его преосвященства. Там они сначала сходили к Элоизе, оставили в её гардеробной вещи ненужные и взяли сколько-то нужных. А потом отправились к Себастьену. Там уже был душ, и лёгкий ужин, и немного кино.

— Я думаю, что всё закончилось хорошо. Для вас. Меня не интересует этот ваш непонятный субъект, которого больше никто не любит, и даже ваши подружки меня в этой истории не интересуют. Мне важны лично ваше спокойствие и душевное здоровье, я воевал за них.

— Спасибо вам. Без вас я бы не справилась.

— С Полем — справились бы, но, возможно, не за один день.

— Я сохраню в памяти момент, как вы говорили с Муазеном.

— Рад, что вам понравилось. А вот скажите, сердце моё, где во всей этой истории другая ваша сестра? Её не было на фото, и в Париже воочию тоже не было.

— Линн не участвовала в наших шалостях. Она смеялась, когда мы с Марго ей что-нибудь рассказывали, называла нас непечатными словами по-русски и шла заниматься тем, что ей интересно. У неё, знаете ли, свой мир развлечений, ничуть не меньше, и уж не знаю, можно ли там чем-то шантажировать.

— И что у великой Лианны за хобби?

— Историческая реконструкция и ролевые игры живого действия. Да-да, поехать в лес, надеть костюмы и болтаться там неделю под дождём. Или наоборот, по ненормальной жаре. Или с насекомыми и в грязи. Там разные варианты, в общем. Потом возвращаться домой, мыться, греться, сушиться, приводить в порядок костюмы и начинать придумывать что-нибудь на следующий год.

— А когда она вам что-то такое рассказывала, что вы говорили?

— Знаете, местами тоже крутила пальцем у виска. И это я остепенилась, она-то до сих пор раз или два за год ездит на что-то такое. И нет, мне ни разу не захотелось поехать с ней в лес в костюме. Я лучше в том же костюме на паркет. Но с удовольствием потом слушаю её рассказы. Можно в прозе, а лучше — в песнях.

— Она не только поёт, она ещё и складывает песни? Как Лодовико?

— Да, до сих пор. Если ей рассказать о нашем приключении — она и о нём песню сложит. Но я поостерегусь — в этом случае песня может быть и неприличная, вы ведь понимаете?

— Понимаю, — рассмеялся он. — И хочу рассказать вам об одной моей странной идее. Раз оказалось, что вы не прочь фотографироваться обнажённой, то подумалось мне, что вас нужно сфотографировать подобным образом.

— С ума сошли, да? — Элоиза потрогала ему лоб. — С одним еле разделались, вам ещё нужно?

— Не обижайте меня, сердце моё, я ж не ваш коллега по философской кафедре, у меня мозги заточены под хранение разнообразных тайн. Сделаем несколько кадров хорошей камерой и будем хранить там, где нет доступа ни к какой сети.