Книга Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых, страница 57 – Евгений Юллем

— Ну что, господин заказчик, когда выходим? — поинтересовался простуженным басом капитан шхуны «Чатка», попросту бывшей простым рыболовецким баркасом.

Вот только на самом деле баркас был далеко не простым, а сам капитан и двое его матросов, чувствуется, прошли школу Русского Императорского Флота. В отличие от обычных контрабасов, возящих туда-сюда товары, шхуна возила людей, и не простых, а имеющих те же погоны под штатским платьем. Этим контактом его тоже снабдил Куракин, когда узнал, что Старик собирается в Нихон.

— А вот, боюсь, но в Японии вам опереться не на кого, — сказал тогда Куракин. — Разумеется, в случае затруднений вы можете обратиться в посольство или консульства Российской Империи, но не по части вашей миссии.

— Обойдусь, — ответил Старик. — Без дипломатов и резидентур.

Он не стал добавлять, что у него там есть контакты, которым не одна сотня лет, и которые ему обязаны, не сами, так семьи. Многовековые долги на Востоке не забываются, и потомки всегда готовы их выплатить тому, кто за нимим придет. Правда, в связи со всеобщим падением нравов и обыдлением старых семей может случиться и конфуз, но все-таки.

— Отправляемся? — переспросил Козьма. — Чем быстрее, тем лучше.

— Понял, — сказал капитан, и посмотрел на небо. — Тогда сейчас и выходим. Прибудем глубокой ночью, надеюсь дальше вы сами справитесь, у меня нет указаний по вашему дальнейшему маршруту.

— Они не нужны, — сказал Козьма.

— Ну тогда хорошо, — капитан взял под козырек засаленной фуражки торгового флота. — И да, на палубу пока не выходите. Спуститесь вниз и сидите в кубрике, пока не позовем.

— Хорошо, — сказал Козьма, и спустился в надстройку.

Пройдя в крошечный кубрик, он спокойно опустился на койку. Все равно делать пока нечего, можно и поспать. А то все эти перелеты и переезды… В самолете он так и не заснул, ворочаясь в кресле — несмотря на опыт и знания, он не доверял современной машинерии, и летать, аки птица, по небу не любил.

Вечером, перекусив на скорую руку в таком же крошечном камбузе, он опять пошел отсиживаться в кубрике, только теперь уже с термосом крепкого сладкого чая — как-то повеселей. Тем более, спать теперь противопоказано — сейчас «Чатка» пересекает морскую границу РИ и Японии. Чем черт не шутит, перехватит японский сторожевик, и придется, как почти двести лет назад во время русско-японской войны, одному голыми руками вырезать команду вражеского корабля. А для этого надо быть бодрым и готовым к действию. Староват он уже для этих дел, староват… Хотя волхвы долго живут и мало стареют, все-таки возраст берет свое.

Капитан постучал в его каюту через пару часов.

— Мы в точке высадки, готовы?

Сакраментальное «всегда готов» едва не сорвалось с губ.

— Да, — Козьма встал, застегнулся и, прихватив с собой контейнер, поднялся вверх за капитаном по шаткой облезлой лесенке.

Недалекий, в полумиле скалистый берег темным пятном маячил по левому борту.

— Как и обговаривали. Недалеко от Оивагавы. К берегу подходить не будем, спустим лодку.

— Понял.

Матросы на корме возились с легендой, воспетой наемниками и морским спецназом — «Зодиаком», надувной лодкой. Вот уже она закачалась на волнах, спрыгнувший на нее матрос прикрепил к транцу электромотор.

— Прошу вас, — сделал капитан приглашающий жест. — И — удачи!

— Спасибо! — машинально ответил Козьма.

Удача нужна тогда, когда операция плохо спланирована дилетантами, и действия хотичны, «на авось». Как и подвиг, который совершается тогда, когда руководство ни хрена ничего не продумало, и все пошло не по плану. Козьме не нужна была удача, и подвиги совершать он не планировал, они не для него. Все должно быть четко и чисто.

Он спрыгнул в лодку, закачавшуюся под его весом, принял сверху свой ручной контейнер от капитана и кивнул, салютуя. Лодка неторопливо заскользила по воде, почти бесшумно — тихое урчание мотора терялось в плеске прибрежных волн. Берег приближался, вот уже можно различить белую пену прибоя… Когда лодка почти вылезла носом на песчаный пляж, Козьма остановил матроса жестом, спрыгнул по лодыжку в воду и взял свою поклажу. Все, теперь можно идти.

Козьма накинул скрыт и пошел вверх на берег, туда, где проходила малооживленная автострада. Оставалось только накинуть морок пожилого японца, поймать запоздалого водителя, а дальше подавить его волю и заставить довезти до города, а там можно подумать и о другом виде транспорта. Соципов, которые ввели в Японии лет десять назад, он не боялся — можно всегда тиснуть таковой у зазевавшегося японца, накинуть морок и успешно с ним ходить дальше. Можно даже и оставить донора соципа в живых, только отправить в глубокий сон на полдня, чтобы выиграть время. А там добраться до Осаки и появиться на пороге семьи Токинага, их прадед был ему должен. Ну или не обязательно именно у них — на выбор еще два десятка семей по всей Японии.

Козьма наконец-то выбрался на обочину дороги и поставил контейнер на траву. Теперь оставалось только ждать, кто первым проедет по автостраде. А вот отдышаться трудно, все-таки возраст в который раз берет свое. Пора бы и на покой, но на кого оставить Империю? На Куракина и Тайный Приказ? Даже не смешно, а грустно. Помимо того, что они все были дилетантами, а Куракин — подмастерье-недоучка, все были замараны политикой, а уж никак не интересами России, как бы она не называлась и кто бы в ней не правил. Тяжко вот так вот без наследника…

А вот и неприятный в своей безжизненности свет фар едущего со стороны города автомобиля. Козьма приготовился поднять руку. Машина внезапно сбавила ход и остановилась метрах в двадцати от него. Открылась дверь…

Тот, кто вылез на дорогу, к роду человеческому явно не принадлежал, хотя и внешне выглядел обычным, хорошо одетым мужчиной. Только вот волховским зрением Козьма видел огненного трехглазого демона в ожерелье из черепов, а оболок его был…

— Ну, я вижу, вы уже поняли, кто я, — иронично сказал мужчина. — Не вижу смысла представляться.

— Да, вижу, — медленно сказал Козьма, напряженно думая, что же делать дальше.

— Сразу скажу, чтобы предостеречь от необдуманных действий, — поднял руку мужчина. — Мы с вами если уж не на одной стороне, то, по крайней мере, точно не враги. Так что прошу без резких движений.

— Не враги? — переспросил Козьма.

— Не друзья, не враги, — подтвердил бог, сделав короткий жест рукой. — Я подозреваю, что знаю о цели вашего визита, но вся загвоздка в том, что вы ничего не знаете. Если хотите узнать, что творится и какие у нас у всех проблемы — одни и те же проблемы — милости прошу в машину. Приглашаю, так сказать, в гости и гарантирую все ваши права. Но опять же, гостя. А в гостях не принято бить посуду и морду хозяина. А так же гадить на пол в гостиной.

— А если нет?

— Если нет? — удивленно переспросил бог. — Вон ваша шхуна, от берега ушла недалеко. Вернем, посадим вас, и больше на этой земле вы никогда не появитесь. Но пропустите много интересного. Ну так как?