Книга Серые земли Эдема, страница 4 – Евгений Кривенко

Вот они, стражи мёртвого города! То ли брошенные хозяевами чёрные псы, то ли волки — уже несколько бегут, мелькая за брошенными машинами.

Я мигом забыл о газетах и тоже пустился бежать, хотя ноги заплетались…

Чёрные тени мелькают справа и слева, каблуки неслышно ударяются об асфальт, холодный воздух обтекает разгорячённое лицо. Проснусь ли, если меня загрызут в этом жутком сне?..

Слева красные стены Кремля, а впереди спуск к Москве-реке. Золотом горит купол Христа Спасителя, в тёмной воде змеится красный огонь — над зданиями восходит солнце.

Куда теперь, броситься в воду?

На подгибающихся ногах я сбежал по ступеням, а псы вдруг замедлили бег и разом сели, обратившись в чёрные статуи. Я тоже остановился, и словно застыло время, только сильно билось сердце, да горели щёки.

На набережной вдруг появилась странная фигура — человек в тёмном одеянии, с ножнами на желтоватом поясе. Я даже не заметил, откуда взялся, лишь слегка задрожал воздух. Следом возникла женщина с пышными волосами и в зелёной полупрозрачной одежде. Третьим материализовался некто в синем плаще, со смуглым, будто обожжённым лицом.

Я цеплялся за остатки самообладания. «Это всего лишь призраки, — отчаянно внушал себе. — Призраки, рождённые твоим мозгом, который пытается хоть как-то справиться с неизвестным».

Чтобы не поддаться безумию, я заговорил.

— Кто вы? — голос прозвучал хрипло. — Что случилось с городом?

Я надеялся, что не получу ответа и призраки растают как дым над тёмной водой, но женщина оглядела реку и здания, а потом повернулась ко мне. Когда заговорила, в голосе прозвучало холодное очарование, словно зазвенели ледяные колокольчики, и моё сердце заныло.

— Была война, но воля Владык сохранила город. Будущая столица мира может погибнуть лишь вместе с миром.

— Кто вы? — мой голос дрогнул.

Человек в тёмной одежде опустил руку на ножны, слова прозвучали как свист меча:

— Кто ты, что первым явился в сердце мира? Хочешь участвовать в игре Владык?

— Первые станут последними, а последние первыми, — глумливо заметил третий, в синем плаще.

Я задрожал, увидев его глаза: тигриные, с вертикальным чёрным зрачком.

— Какая игра? — выговорил я с трудом. — Не хочу участвовать ни в какой игре. Я случайно оказался здесь…

— Тогда ты умрёшь, — словно выплюнула фигура в синем. — И не только ты. Оглянись!

Я глянул на реку, но по другую сторону не увидел ничего: водная гладь тонула в сумраке, и даже солнечный свет не рассеивал его. Вдруг голубые линии рассекли воду, превращая в подобие шахматной доски. И фигуры появились на ней — половина красные, как кровь (и каким-то образом я понял, что это мои фигуры), а половина белые.

Вот взвился бледный конь — первый ход…

Доска оказалась рядом, я неуверенно протянул руку к своей королеве. И испытал шок: точёная фигура повернула голову, печально поглядев на меня. У меня потемнело в глазах, я видел только серые глаза, светлые волосы и огненно-рубиновое платье…

Что-то изменилось вокруг. Я оторвал глаза от королевы: три человека (если только это были люди) и город — всё исчезло. Я стоял на шахматной доске и вдруг почувствовал прикосновение — это королева в красном положила руку мне на плечо. Доска поплыла по чёрной реке, и на нас двинулся белёсый строй.

Всё погасло…

Хотя нет, я снова сидел в кабинете, голова страшно болела, а глаза Сибил были холодны, как лёд.

— Что вы видели? — потребовала она.

Как на допросе.

Но я был слишком ошеломлён и только вяло спросил:

— Разве вы не слышали разговоров?

— Нет! — глаза Сибил сверлили голубыми буравчиками. — Это ваш личный опыт.

Я нехотя рассказал о поездке на призрачной «Волге», сумрачном городе и трёх странных фигурах. О шахматной доске и королеве почему-то не смог сказать ни слова.

Глаза Сибил постепенно расширились — голубой свет загорелся в них, а на лице резче выступили скулы.

— Какой-то бред, — уныло закончил я.

— Не обязательно. — Сибил отодвинулась в тень. — Возможно, вы действительно видели проекцию одного из вариантов будущего. Посредством зрения и слуха в мозг внедряется программа, замаскированная под зрительные образы. Программа подавляет контроль разума и высвобождает ту часть психики, которая напрямую связана с информационным полем Земли. Главная трудность в том, чтобы не блуждать без цели, а сконцентрироваться на поиске нужной информации. У индийских йогов на овладение подобным умением уходила вся жизнь. А сейчас нужен только компьютер с частотой процессора не менее трёх гигагерц, соответствующая программа и… умение видеть. У вас последнее качество есть.

Проводник по снам объяснял иначе. Хотя… я решил кое-что проверить.

— И многие уже пользовались этой программой?

В глазах Сибил промелькнула досада.

— Немало, — проронила она. — Я сама несколько раз. Беда в том, что восприятия слишком хаотичны. Программа открывает дверь, но не может сориентировать в непривычном мире. Нужна редкая внимательность, развитое воображение и… что-то ещё, иначе путешествие превращается в кошмар.

Я поёжился:

— Почти так и было.

— Ну-ну, — довольно улыбнулась Сибил, становясь похожей на домохозяйку: вот-вот начнётся любимый телесериал. — У вас всё неплохо получилось.

Она моргнула:

— Думаю, скоро вы совсем поправитесь. До завтра.

Нажала кнопку, и сзади потянуло холодом — открылась дверь. Санитар молча подождал, пока я встану.

На этот раз прошли через веранду. В полутёмном дворе два охранника с автоматами направлялись к воротам, впереди бежала чёрная собака.

— Хорошо нас охраняют, — обратился я к провожатому.

— На Кавказе неспокойно, сам знаешь, — равнодушно ответил тот.

Поднялись по лестнице, и я узнал дверь своей палаты. На пороге замялся, не хотелось входить. Вдруг ярко вспомнил, как всю прошлую ночь падал в чёрную бездну.

Санитар открыл дверь.

— Заходи. Укол придут сделать позднее.

Дверь защёлкнулась, с этой стороны ручки не было. Мне снова пришло в голову, что палата смахивает на тюремную камеру. Забыл спросить у Сибил, почему такая обстановка. Я огляделся, и сходство с камерой стало ещё заметнее: забранное решёткой окно, узкая кровать, тумбочка, стул. Я приоткрыл дверь в боковой стене — там туалет с водопроводной раковиной и унитазом. Над кроватью пощёлкивают часы.

Я сел на кровать.

Итак, кое-что мне удалось вспомнить. Я изучал футурологию в университете, на четвёртом курсе разместил в Интернете курсовую работу о возможных вариантах развития современной цивилизации, потом меня пригласили на семинар…