Книга Трое на пути в Хель-Гейт, страница 99 – Евгений Кривенко

Она облизнула губы: — Вы справитесь с теми, кто захватил рудник?

— Да… сейчас же… Не мы сами… но п'урги… они приспособлены к вашей силе тяжести.

Интересно, зачем? Может быть, такое существо и принесло ей кресло?.. Ладно, с этими проблемами пусть разбираются другие, у нее нет времени!

— В целом я согласна. Давайте обсудим ваши пожелания.

Видимо, к встрече готовились. В воздухе появилась картосхема (совсем как штучки Матвея). Рудник, из его левой части в сторону озера идет красная линия, а вокруг заштрихован сектор примерно в тридцать градусов к северу и столько же к югу. Их выработки едва зашли в эту зону… Решай быстрее!

— Меня это устраивает. Мы подпишем договор? — Она чуть не фыркнула, хотя еле сдерживала панику.

— Не нужно… нам достаточно вашего слова… Отныне будем защищать… от подобных вторжений… Подождите час или два… по вашему времени.

— Не трогать безоружных! — сказала Кэти. К счастью, ее люди сейчас без оружия. — Не трогать женщин. Никого не забирать с собой.

— Хорошо. — Серые фигуры склонили головы — похоже, освоили земные жесты.

Треугольная дверь опять исчезла. Из сизой глубины дохнуло жаром, а следом — по двое в ряд, за рядом ряд, пошли… но эти существа отличались от того, что принесло кресло… П'урги!

Не похожие на человеческие, птичьи головы, стеклянные или пластиковые глаза, тела человекоподобные, но вместо конечностей скорее отростки. В четырехпалых «руках» короткие трубки, обращенные книзу — явно оружие.

От существ смердело и исходил жар, как от печи. Снова бросило в пот, но он тут же высыхал на теле. Отчаянно пытаясь сохранить самообладание, она выговорила:

— Если отключат электричество, им не выбраться наружу.

И услышала, словно издалека:

— П'урги могут… летать.

Безумное шествие кончилось, и она без сил откинулась на спинку кресла. Держись! За тобой наблюдают.

— Вам трудно… переносить высокие температуры… Мы дали бы питье… но боимся… у вас другой метаболизм.

Умные твари. И обходительные, не то что в первый раз. Как видно, столкновение с боргом кое-чему научило.

— Спасибо, — хрипло сказала она. — Я потерплю.

Издалека донесся будто гул и отзвуки стрельбы. Хотя наверное, это только кажется — все-таки сто метров каменной толщи.

Она сидела, стиснув зубы, из последних сил стараясь сохранить гордый вид.

На этот раз пол действительно качнуло — чего доброго, рудник придется восстанавливать. Похоже, полковнику Мясоедову и его десантникам приходится несладко.

Полковник Мясоедов хладнокровно берет крылатое чудище на прицел. «Откуда они взялись, их и пули едва берут? Ничего, я из подствольника!»… Граната разрывает противника на куски. «Вот тебе!». В этот момент другое существо пикирует сверху и крылом срезает полковнику голову. Та катится по бетону, залитому вонючей белой жидкостью.

Десантник ведет огонь короткими очередями, но непонятные существа («кто это, роботы?») чересчур быстры — они в воздухе и на земле. Вдруг от одного протягивается белый луч, и десантник превращается в пылающий факел, с воплями мечущийся по обугленной земле. Потом падет как почерневшая головня.

Снайперы пытаются поддержать своих огнем с глайдеров, но летательные аппараты один за другим вспыхивают и врезаются в землю. В стороны летят объятые пламенем обломки и горящие человеческие фигуры…

Наверное, она все-таки потеряла сознание: голова бессильно откинулась на спинку кресла, а руки свесились с подлокотников. С трудом приподняла голову: серые фигуры тоже обвисли на своих табуретах, а по штреку приближается топот ног. Вот и первые п'урги вынырнули из полумрака.

Им тоже досталось: белесая кожа (если это кожа) обгорела, кое-кто несет беловатые комки (оторванные конечности?), а один забавно прыгает на единственной ноге, однако другая уже отрастает на смену. Было бы еще забавнее, если кто-то нес свою оторванную голову. Снова чуть истерически не засмеялась.

Вот и последний пропал в сизой бездне, а две фигуры кое-как поднялись.

— Все закончено… Рады, что мы договорились… До свидания.

Тоже шагнули к порогу, и Кэти встала, едва удержавшись на ногах.

— До свидания, — просипела она.

Одна фигура чуть задержалась.

— Слуга… заберет кресло… Оно не выдержит… ваших условий.

Оба скрылись, а из провала опять вынырнуло человекоподобное существо и ловко утащило табуреты и кресло Кэти.

Вместо двери снова глухая стена, тусклый электрический свет. Страшно болит голова и тошнит — видимо, наглоталась какой-то дряни. Пол опять качнуло, но это не от взрыва — стены приобрели знакомый опаловый оттенок.

— Наконец-то, Морион, — так же сипло сказала она.

— Что с тобой, сестра? — Он обхватил ее за плечи, поддерживая на ногах. Снова был в темной одежде, от него пахло гарью и еще чем-то резким и неприятным. — Извини, меня задержали. Неожиданное нападение.

— Ясно, — сказала она устало. — Тебя специально отвлекли, чтобы со мной переговорить. Опять хэ-ути, только на этот раз вели себя вежливо. Видимо, твой борг произвел впечатление.

— Чего они хотели? — гневно спросил Морион. — Если…

— Все уже позади. Мне пришлось договориться, потому что на нас напали… наверху. Похоже, эти существа долго выбирали момент, чтобы я была готова пойти на уступки. Я разрешила им добывать платину в секторе шириной примерно шестьдесят градусов на восток. Они сказали, что главные залежи все равно внизу.

Морион присвистнул: — Ты даже не представляешь, какие. Вообще-то эти существа коварны и довольно опасны. Но не стану оспаривать твое решение. Это едва не первый случай, когда с ними удалось договориться. Значит, они послали п'ургов наверх?

— Да. Страшно подумать, что они там натворили. Но пойдем потихоньку, все равно надо подниматься.

Пошли по штреку. Она спотыкалась, и было приятно, что поддерживает крепкая мужская рука.

— Как совместная жизнь с Цитрин?

— Неплохо. Мы с тобой давно не виделись, и за это время у меня родился сын.

— Поздравляю. Кажется, редкое событие в подземном мире?

— Очень. Теперь все ждут, проявятся ли у него наши таланты. Но вероятность высока.

В голове стало проясняться, видимо ушли из отравленной атмосферы. Даже стало интересно: краем глаза она опять заглядывала в необычайную, а для кого-то обыденную жизнь.

— И когда это становится ясным?

— Годам к семи. В этом возрасте мать застала меня, когда я играл с минералами, заставляя их плавать по воздуху. Она даже заплакала от радости.