Книга Черные реки сердца, страница 145 – Дин Кунц

— Они появятся, — сказал Рой. — Космические силы с нами!

— Космические силы? — переспросил Дюваль. Он решил, что это шутка, и ждал, когда можно будет смеяться.

— Они приедут, — повторил Рой и отсоединился.

Акблом сидел рядом с Роем. Он был молчалив и серьезен.

— Мы будем там через несколько минут, — сказал ему Рой.

Акблом улыбнулся:

— Нет места лучше, чем родной дом.

Спенсер вел машину уже полтора часа, когда Элли наконец выключила компьютер и вытащила вилку из зажигалки машины. У нее на лбу проступал пот, хотя в машине было совсем не жарко.

— Только Господь Бог знает, разработала ли я хорошую защиту или планирую двойное самоубийство, — сказала она Спенсеру. — Может случиться и так и эдак. Но, если нам будет необходимо, мы сможем этим воспользоваться.

— Чем воспользоваться?

— Я вам не скажу, — прямо ответила ему Элли. — Объяснения займут много времени. И потом вы попытаетесь меня отговорить и только снова зря потеряете время. Я знаю все контраргументы и уже отмела их прочь.

— Так спорить гораздо легче, выступая от имени обеих сторон.

Элли не улыбнулась.

— Если дело осложнится, у меня не будет выбора, и придется воспользоваться этим, каким бы безумием все ни казалось.

Рокки проснулся, он лежал на заднем сиденье. Спенсер спросил его:

— Парень, ты все понимаешь, не так ли?

— Вы можете спрашивать меня о чем угодно, только не о том, что я подготовила, — сказала Элли. — Если я буду об этом говорить или даже слишком много думать, то побоюсь использовать, когда настанет время, если оно настанет. Я молю Бога, чтобы нам не понадобилось все это.

Спенсер раньше не слышал, чтобы Элли рассуждала подобным образом. Она всегда держала себя в руках. Сейчас она его пугала, она просто не владела собой.

Рокки часто задышал и просунул голову вперед между двумя сиденьями. Одно ухо вверх, другое вниз. Он отдохнул, и теперь ему все было интересно.

— Мне кажется, у тебя все в порядке, — сказал ему Спенсер. — Но зато я весь в сомнениях и похож на жука, который бьется головой о стеклянную банку, чтобы наконец выбраться из нее. Однако кажется, что носители высшего разума, как, например, представители собачьих, уже давно поняли, о чем говорит нам эта женщина.

Элли смотрела вперед и задумчиво потирала подбородок косточками согнутых пальцев правой руки.

Она сказала, что он может спрашивать ее о чем угодно, кроме этого, не сказав, что это такое. Спенсер задал ей вопрос:

— Куда собиралась ехать Бесс Беер, когда я все ей подпортил? Куда вы направлялись на «Ровере» и где хотели начать новую жизнь?

— Я нигде не собиралась оставаться надолго, — сказала Элли. Она его услышала. — Этого нельзя делать. Рано или поздно они меня найдут, если я пробуду слишком долго в одном месте. Я уже потратила много своих денег… и кое-какие деньги моих друзей… купила себе «Ровер». Мне казалось, что я смогу все время двигаться дальше и дальше и побываю почти везде.

— Я вам заплачу за «Ровер».

— Я совсем не это имела в виду.

— Я знаю. Но все мое — оно и ваше.

— О? С каких это пор?

— Я не стану ничего требовать от вас взамен, — сказал ей Спенсер.

— Я всегда сама плачу за себя.

— Нам не стоит спорить об этом.

— То, что вы говорите, подписано и обжалованию не подлежит, так?

— Нет, решающее слово остается за собакой.

— Это Рокки так решил?

— Он заботится о моих финансах.

Рокки улыбнулся — ему нравилось, когда упоминали его имя.

— Если это идея Рокки, я обещаю подумать, — сказала Элли.

Спенсер спросил:

— Почему вы называете Саммертона тараканом? И почему его это так злит?

— Том жутко боится всех насекомых. Любых. Он шарахается даже от обычной мухи. Но особенно ему неприятны тараканы. Когда он видит таракана, — а в Бюро по борьбе с наркотиками и незаконным владением оружием было много тараканов, — он просто пробивает головой потолок. Дело доходило до смешного. Как в комиксах, когда слон видит мышку! Спустя несколько недель после… после того, как убили Дэнни и моих родителей, и после того, как я оставила свои попытки связаться с журналистами и рассказать им все, что мне было известно, я позвонила старику Тому в его офис департамента юстиции. Я просто позвонила ему с платного телефона в Чикаго.

— Боже мой!

— Я позвонила ему по засекреченному номеру, самому секретному из секретных, он всегда сам снимает трубку этого телефона. Он был удивлен и пытался изображать из себя святую невинность. Он хотел, чтобы я продолжала говорить с ним, пока меня не застукают в этом платном телефоне. Я сказала, что ему не следует бояться тараканов, потому что он сам и есть таракан. И что когда-нибудь я растопчу его, то есть убью. Я не просто ему угрожала. Когда-нибудь, еще не знаю как, я его пошлю прямо в ад!

Спенсер глянул на нее. Она смотрела вперед, прямо в ночь и была мрачной и грустной. И такой тоненькой — на нее было приятно смотреть, как на хрупкий цветок.

Но она была в то же время стойкой и жесткой, как солдат спецназа. Спенсер ясно видел в ней это.

Он безумно любил ее. Его любовь ничем не сдерживалась. Его страсть было невозможно измерить. Он обожал черты ее лица, звук ее голоса, ее необычную живость и выносливость. Обожал доброту ее сердца и остроту ума. Его любовь была такой чистой и сильной, что иногда, когда он смотрел на нее, ему казалось, замирает весь мир. Он молил Бога, чтобы судьба смилостивилась над ней и Элли посчастливилось прожить долгую жизнь, потому что, если она умрет, у него не останется надежды. Совсем никакой надежды.

Он ехал в ночи мимо Райфла, и Силта, и Ньюкасла, и Гленвуд Спрингса. Шоссе часто спускалось на дно узких и глубоких каньонов, расположенных среди отвесных отполированных скал. Днем это были самые прекрасные места в мире.

Но в темноте февральской ночи эти скалистые башни и стены давили на Спенсера. Черные монолиты не давали ему возможности свернуть вправо или влево и постоянно направляли его все выше и выше к таким нагромождениям камней, которые, казалось, ждали гостей еще до того, как мир начал свое существование. Со дна пропасти была видна только узенькая полоска неба с редкими звездами. Казалось, что небеса больше не могут принимать к себе души и вскоре навсегда закроют свои врата.

Рой нажал кнопку на ручке сиденья. Стекло с тихим шуршанием поехало вниз.

— Все так, как вы помните? — спросил он Стивена Акблома.

Когда они свернули на двухрядную сельскую дорогу, Акблом перегнулся через колени Роя, чтобы глянуть в окно.