Книга Аллигат. Исход, страница 84 – Жанна Штиль

— Дагерротип*? — удивился Стэнли.

*** Дагерротип — название первых, очень несовершенных фотографий. Способ фотографирования на металлической пластинке, покрытой слоем йодистого серебра, применявшийся до пятидесятых годов девятнадцатого века.

— Секундочку… — не поняла Ольга, о чём он спросил.

Обратила внимание на высветившееся на экране время. Удивилась его совпадению с текущим временем на каминных часах. А вот год значился 1665, и в его цифрах виделось что-то зловещее и пугающее. Часы по-прежнему вели обратный отсчёт.

Было и прошло, — успокоила себя женщина, касаясь пальцем иконки «Галерея».

Показывала фотографии, комментируя свои действия и поясняя отснятые виды: высотные дома, улицы и проспекты, машины и автобусы. Мужчин, женщин, детей в одеждах двадцать первого века…

Сожалела, что нет времени сесть, успокоиться и обо всём рассказать обстоятельно, не спеша.

— Антон, — задержалась на его фотографии, любуясь мужчиной. — Наш потомок. Красивый, правда? Поскольку Шэйла так и не узнала, от кого родила дочь, он считается потомком Барта Спарроу.

— Как не узнала от кого дочь? — глухо спросил Мартин, всматриваясь в снимок молодого зеленоглазого мужчины.

— Вы ей уже сказали? — задала Ольга встречный вопрос. Ответила на озадаченное молчание мужчины: — Так и не узнает. Такова реальность, из которой я… выпала. Пока всё идёт, как и должно идти. Девочку назовут Анна Скай, и впоследствии она родит двоих детей.

Косясь на Стэнли, хмыкнула:

— Ветка привита с нашего древа. Прижилась, росла, плодоносила, но плоды другие. Потомки внешне похожи на нас. Видите? С генами не поспоришь.

Искала нужный снимок:

— Наш род прерван в связи с вашей кончиной, а род Спарроу будет здравствовать до…

Стэнли издал звук то ли удивления, то ли возмущения. Выпалил сердито:

— Надо было убить его раньше.

Она нашла искомое, садясь на софу, хлопая ладонью по обе стороны от себя:

— Садитесь, господа. Моя вина — не добила бедолагу. Впрочем, обо всём по порядку.

Отнесла руку с телефоном, чтобы Мартин и Стэнли могли увидеть картинку одновременно:

— Ваши надгробные памятники. Обратите внимание на даты смерти, — приблизила изображение.

Прислушалась к учащённому шумному дыханию мужчин, не смея смотреть в их лица. Этого и не требовалось. В наэлектризовавшемся вокруг них воздухе явственно ощущалось нарастающее напряжение.

От прижавшегося к её плечу Стэнли несло жаром. Аромат дорогого табака, крепкого спиртного и лёгкого ненавязчивого парфюма с нотками мускатного шалфея, гвоздики и корицы кружил голову.

Мартин вёл себя сдержанно. Подавшись вперёд, он с удивительным спокойствием смотрел на выбитые даты смерти на сером граните.

— 26 января сего года, — сказал он отрешённо, будто речь идёт не о дате его смерти. — Почему в один день? Что случится? — чуть отстранился и повернулся к Ольге.

Она пожала плечами:

— Не знаю. Вы говорили, что собираетесь в Матлок. Всякое может произойти: крушение поезда, обвал в шахте, взрыв, затопление, пожар. Да что угодно! — не сдержалась она, дивясь его равнодушию.

— Нельзя не поехать, — заявил виконт.

— Вот и я о том же, — запнулась Ольга. — Зачем меня сюда выбросило? Чтобы вас похоронить? — еле сдерживала слёзы, старательно тараща глаза на снимок.

— Цветы? — заметил Стэнли хризантемы на надгробье.

— Антон возложил, — поддакнула она.

Говорила о нём с теплом, непроизвольно улыбаясь и поглядывая на браслет на запястье.

— Пока телефон не разрядился, я покажу вам видеосъёмку Лондона будущего, а потом расскажу о последних днях жизни в теле Шэйлы и каким образом она стала женой Барта Спарроу. Подробно расскажу о возвращении в своё время, как Антон меня нашёл, — не сдержала она тяжёлого вздоха, — и чем закончилось наше желание найти аллигат пфальцграфини.

— Поездкой в Бриксворт закончилось, а там… — поперхнулся его сиятельство. — Что значит разрядился?

— Скоро он станет бесполезным куском пластика, — огорчилась Ольга. — Телефону, как и нам, нужна особая еда. Без неё — смерть.

Пока граф о чём-то сосредоточенно думал, двигая бровями, виконт понятливо кивнул:

— Вы сказали «своё время». Разве ваше место не рядом с матерью в одиннадцатом веке?

— Может быть, моя встреча с ней впереди? — задала Ольга напросившийся вопрос, глядя в глаза мужчины, оказавшиеся неожиданно близко.

Она помнила, что почувствовала, когда впервые встретилась с глазами лорда Хардинга: серыми, холодными, равнодушными. Сейчас он смотрел на неё с чрезмерным вниманием и глубокой задумчивой грустью. От взгляда прежнего Айсберга не осталось ничего.

Он не спешил отстраниться от женщины, невольно оказавшись к ней в крайне неприличной близости. Помнил их первую встречу. Помнил, как его поразили её глаза. Не бездушные небесно-голубые, как у его бывшей жены, а синие, влекущие, как южное летнее море. И снова, как когда-то, он задыхался от нехватки воздуха, погружаясь в морскую пучину её взора.

Он слышал исходящий от неё свежий, лёгкий аромат, напомнивший нежное благоухание каких-то цветов. Не душной, пьянящей розы, так любимой Шэйлой, и не тяжёлый, густой запах восточных духов, которыми в последнее время увлеклась Саманта.

Слушал её тихий голос — ровный, успокаивающий.

Смотрел на её шевелящиеся губы, теряясь в воспоминаниях шестимесячной давности, упуская нить разговора.

— Стэнли, — услышал он требовательный голос отца, — тебе нездоровится? Сядь к камину.

Мартин укоризненно качнул головой, пересел в кресло и продолжил разговор с Ольгой:

— Вы сказали, что есть кто-то третий, кто ударил по голове… кхм… Антона? Как он выглядел?

— Высокий мужчина в чёрном пальто. Я видела только силуэт в конце коридора. Мне не показалось, — с вызовом ответила она на возможное сомнение графа. — Он не призрак, но умеет ходить сквозь стены.

— Любопытно… Очень любопытно, — призадумался его сиятельство.

— Фото на память, — навела Ольга на обескураженных мужчин камеру телефона, понимая, что на групповой снимок рассчитывать не следует.

Пользуясь их замешательством, сделала несколько поспешных фотографий.

— Теперь селфи. Сначала с вами, внучек, — засмеялась она и шутливо прижалась к плечу Стэнли. — Смотрите на телефон. Пожалуйста, не так угрюмо.

Пока тот, посмеиваясь, приходил в себя, не успевая следить за быстрыми движениями бабушки, она села на подлокотник кресла и положила руку на плечо Мартину:

— И с вами, мой старшенький внучек, — проделала то же самое с растерявшимся графом. — А теперь посмотрим, что вышло.