Книга Аллигат. Исход, страница 89 – Жанна Штиль

Хочется коснуться его лица, поцеловать сомкнутые губы, потеряться в яркой зелени глаз. Тщательно выстроенная стена отчуждения оказалась никуда ни годной, рушилась от первого осознанного «не могу».

Она осторожно высвободила трубку из тёплых пальцев мужчины, раздумывая, как поступить: разбудить его или нет?

Глянув на пустую дровницу, отвернулась в поисках пледа или шали. Услышала тихое:

— Закончили?

— Да, — не оборачиваясь, зачем-то заглянула за софу, высматривая неизвестно что. — Оставила на столе два шиллинга. Пусть Селма передаст Барни Хоггарту — мальчику-истопнику. Я ему осталась должна. Там написано в записке.

— Что вы станете делать, когда меня не станет?

Ольга вздрогнула и обернулась.

Подавшись назад, женщина нащупала сиденье соседнего кресла и присела на его краешек:

— Буду скорбеть, — поджала она губы, сдерживая подступившие слёзы. — Мне будет вас не хватать.

— Пообещайте, то вы приложите все усилия, чтобы Стэнли и Шэйла вновь воссоединились.

— Вы надеетесь, что Стэнли… эмм… выживет? — умолчала она о своём возможном исчезновении, когда всё закончится.

— Я сделаю всё для этого.

— А вы? — спросила она, замерев в ожидании ответа.

Мужчина грустно усмехнулся и вздохнул:

— На то есть воля провидения. Вам известен исход.

— Но… — растерялась Ольга. — Зачем тогда всё это? — кивнула она за свою спину на письменный стол. Стэнли верно сказал: озаботьтесь написанием завещания.

— Озаботился, — хмыкнул Мартин. — Вы будете приятно удивлены.

— В таком случае не рассчитывайте на меня! — разозлилась она. — Если виконт выживет, я не стану ему помогать. Уайт мне не по зубам. Он раздавит меня прежде, чем я смогу что-либо предпринять.

— Вам некому будет мешать. Я убью его. Смерть негодяя сослужит хорошую службу. Жизнь Стэнли продлится за счёт жизни Уайта.

А ведь может сработать, — ужаснулась Ольга внезапному признанию графа. Зная как, можно передать свою либо чужую жизнь другому. Перед глазами промелькнула двойная золочёная пентаграмма на чёрной книге и серебряная застёжка с закрытым замочком.

— То есть, вы хотите заплатить за жизнь Стэнли жизнью Уайта? Выкупить сына у смерти?

— Можно сказать и так, — согласился Мартин.

— По-моему, провидение само выбирает замену. Вы ему не указ.

— Не само. Ваша душа не случайно заменила душу Шэйлы. И сейчас вы здесь по чьей-то воле.

— Кто-то намеренно устроил всё это? — опешила Ольга. — Вы что-то знаете? — не спускала напряжённого взора с лица мужчины.

Он ничего не сказал, ни жестом, ни словом не выказал желания поделиться своим знанием. Его молчание она приняла за ответ.

— Ай! — бросила в сердцах, вставая. — Не верю. Вы не убийца. Вы не опуститесь до этого.

Мартин рывком подался к ней и успел схватить за руку. Резко потянул на себя.

Ольга не успела вдохнуть, как оказалась на его коленях, крепко прижатой к груди.

Она не вырывалась. Замерла в его объятиях. Притихла.

— Люблю вас, — услышала у своего виска.

— Не меня. Шэйлу, — прошептала, уткнувшись лицом в его распахнутый на груди пиджак. С вожделением вдыхала знойный аромат летней вызревшей вишни.

Ладони его сиятельства обхватили голову Ольги, приподняли:

— Люблю вашу душу, — смотрел он в тёмно-синие глубины её глаз.

— Под личиной Шэйлы, — упорствовала она, безуспешно отрицательно качая головой. — Моя душа была вам гораздо приятнее в теле Шэйлы. Это её вы обнимали и целовали. Её называли милой.

— Вас, — прочитала по его губам.

— Невозможно, — вертела головой в попытке вырваться. — Я ваша… — искала подходящее определение.

— Родственница? — опередил он её. Улыбнулся: — Пусть так. Королева Виктория и принц Альберт — кузены. Разница в возрасте между ними всего три месяца. Они оба рождены при помощи одной и той же акушерки. Вы же настолько дальняя родня, что я не в силах окинуть одним взором всё родовое древо, чтобы тотчас отыскать на нём произрастающую ветвь с вашим именем.

Ольга рассмеялась:

— Неожиданно! При вашей поразительной правильности вы такой… неправильный!

— Лети всё к чёрту! — окреп его голос как и объятия. — Как только вы появились в моей правильной жизни, она перестала быть таковой. Стоило вам уйти, она и вовсе потеряла всякий смысл. Признайтесь, вам тоже не по силам противостоять своим желаниям. Я вижу…

Она прижала палец к его губам:

— Тсс… Молчите. Ещё не время для подобных признаний.

— Чего вы испугались? Если раньше между нами было неодолимое препятствие, которое я собирался убрать, устроив развод Стэнли… Если бы вы не вмешались… То что мешает теперь? У нас есть чуть более двух недель, чтобы побыть вместе. Давайте уедем в Италию, Францию, в Россию… куда пожелаете.

— Давайте, — спрятала она на его груди лицо. — Только уедем 27 января.

Ольга потёрла лицо ледяными ладонями, стирая слёзы, глядя на спящего мужчину.

Всхлипнула. Её тайные желания, влечения, переживания, в которых она не может себе признаться, нашли выход в призрачном ночном видении.

— 27 января, — повторила чуть слышно, прислушиваясь к глубокому ровному дыханию Мартина.

Бесшумно встала и пошла к выходу.

С громким стуком закрыла дверь библиотеки. С обратной стороны.

Граф Мартин Вэйд Малгри открыл глаза до того как с громоподобным звуком захлопнулась тяжёлая створка двери.

Он не спал.

Он слышал передвижения женщины по библиотеке. Вслушивался в её взволнованное дыхание, беспокойный стук её сердца.

Различал беззвучные рыдания и всхлипы.

Казалось, читал в её душе.

Мысленно гладил вздрагивающие плечи, целовал заплаканное лицо, припухшие губы — мягкие, податливые, горячие.

Он два дня наблюдал за леди — тихой, молчаливой, сосредоточенной.

Смотрел на неё, склонившуюся над работой, задумавшуюся, никого и ничего не замечающую.

Подглядывал, когда она полагала, что никто не видит её растерянности и недоумения.

Видел её истинное лицо.

Видел душу — чуткую, мятежную, живую.

Женщина делала всё, чтобы спасти и сохранить обретённую семью, изменить будущее.

Злилась, тщетно отгородившись от него глухой стеной отчуждения, мучаясь от бессилия.

Маленькая и беззащитная, она готова пожертвовать собой ради жизни других. Он не позволит ей погибнуть в неравной борьбе с неизбежным.