Книга Сколько стоит ваше сердце?, страница 175 – Татьяна Матуш

Маркиза так и подмывало спросить, что этому павлину надушенному привиделось, но, усилием воли, он наступил себе на язык и приказал смотреть, что будет. А "пурпурный", теперь уже понятно, работал на публику.

- У нас в стране ваши утонченные стихи пользуются огромной популярностью. Многие знают их наизусть. Особенно ваша изумительная любовная лирика. Такая экспрессия! Такая чувственность, страсть, пожар, соблазн!

Всю одежду с тебя снимаю Про любовь расскажу губами Ничего от тебя не скрывая Как люблю, покажу руками.

Нарисую на теле строчки, Сверху вниз поцелуй оставлю. Я люблю на тебе все точки, И на память их называю...*

(*стихи найдены в сети, каюсь, автора не знаю, если подскажете - буду благодарна)

Народ зашевелился, подвигаясь ближе. На лицах кайорцев появилось недоумение. Назревал скандал.

- Господин Монтрез, - воодушевленный молчанием Эшери, "пурпурный" пошел в атаку, - а, простите мне этот интерес... просто некоторые вещи наводят на мысли... Это правда, что ваши стихи посвящены мужчине? И что вы... хм...

Кот наклонился к уху фиольца и тихо, на грани слышимости, вкрадчиво спросил:

- Господин посол ищет пару?

Бритого шатнуло, словно Эшери применил воздушный кулак пятого уровня. Бормоча вперемешку извинения и ругательства, он счел за благо ввинтиться в толпу.

- И что это было? - с недоумением спросил Маркиз.

- Провокация, - пожал плечами Монтрез, - Обычное дело. На таких встречах обычнее провокаций только слова: "Добрый день" и "Доброй ночи".

Монтрез оказался демонски прав. Светский прием оказался настолько похож на обычный поиск, где нужно добыть информацию, избежать ловушек и не выдать себя, что Маркиз вскоре почувствовал себя легко, в меру собранно. Очень привычно.

И когда в словесном поединке, замаскированном под обычную, светскую беседу, все же сработала ловушка, нацеленная конкретно на него - он даже в лице не переменился. Смысл? На войне стреляют. Пытаются убить, иногда - успешно. Самые обычное дело - что же, обижаться на это? На врагов не обижаются, их просто закапывают.

Выглядело это, как простое любопытство.

- Маркиз Тарьен? Простите, а где находятся ваши владения? Не припомню такой аристократической фамилии...

- На другом континенте, - безмятежно улыбнулся Маркиз, салютуя Эшери нетронутым бокалом, - я принят в семью Монтрезов на правах личного вассала.

- Что же это значит? - озадачился собеседник, - кто ваш отец?

- Герой кайорского Сопротивления, Катиаш Раш. Представленный к награде за поиск в Демоновой Песочнице и взятие базы полковника Респена.

- Вы им так гордитесь... - любопытный мужик счел за благо культурно слиться.

- Он - мой отец, - пожал плечами Маркиз, - разумеется, я им горжусь.

Для переговоров отвели просторную комнату с окнами на море. Здесь почти не было мебели кроме большого овального стола, стульев и двух напольных ваз со специальными не пахнущими цветами.

- Мне следует что-то знать? - осведомился Маркиз, окидывая себя в большом, ростовом зеркале придирчивым взглядом. Все было, как будто, в порядке.

- Не позволяй на себя давить. Ни грубо, ни изящно. Повестка дня - мирное соглашение и это единственное, что мы будем обсуждать. Ни моя поэзия и ориентация, ни твое происхождение в этот список не входит. Улыбайся и отклоняй, - Эшери ободряюще улыбнулся, - я неплохо поработал на рауте, создавая нам с тобой репутацию клоунов: поэт и вояка, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца. Надолго этой завесы, конечно, не хватит, но, может быть, хотя бы сначала наши противники проявят неосторожность и мы получим знак, до какого предела они готовы уступить, а где проходит мертвая линия.

- Мертвая линия? - Маркиз вопросительно поднял бровь.

- Такие встречи готовятся в высоких кабинетах. И каждый посол получает четкие указания: что можно уступить, а за что нужно держаться до последнего. За мертвую линию он не заступит, давить, угрожать, на ушах прыгать бесполезно - у него просто нет нужных полномочий.

- Надо же, как все интересно. Может быть, мне стоит выучиться на дипломата?

- Нравится? - сощурился Кот.

- Еще бы. Это как война. Только... другими средствами.

- Так и есть. Ну что, готов?

- Для тебя - на все, - отозвался Маркиз. Эшери качнул головой:

- Никому и никогда такого не говори. Это опасные слова. И опасные чувства.

- Почему нет? - удивился парень, - Я не разбрасываюсь ими на улице. А ты - мой сеньор и друг. Моя жизнь - уже твоя. А если тебе понадобиться моя смерть - возьми, я слова поперек не скажу. И это не слепое обожание. Это сознательный выбор.

Эшери пару мгновений помолчал, словно взвешивал слова Маркиза на невидимых весах.

- А ты вырос, - сказал он, наконец.

- Так ведь, вроде, уже пора? Идем, не будем заставлять "бритых" ждать.

Со стороны Священного Кесара за стол переговоров тоже сели двое: солидный мужчина в возрасте, должно быть, под своим головным убором он был убелен сединами. И, как не удивительно, тот самый "пурпурный" поклонник эротической поэзии с улыбкой в пятьдесят шесть зубов.

- Нам нужно зафиксировать договором, где пройдет новая граница Кайоры, - немедленно начал старший, - не скрою, Священного Кесара больше всего устроила бы линия по краю пустыни Чевара.

- То есть, Кайора полностью отходит Фиолю? - мягко уточнил Эшери, - надеюсь, Священный Кесар, да продлит Небо его годы, понимает, что это неприемлемо?

- Да. И поэтому он готов пойти на компромисс и оставить за Империей территорию за Кайевыми Пальцами.

Лицо Маркиз удержал. Выходит, тайна "пресных ворот" так и осталась тайной? Иначе посол Кесара вцепился бы в скрытую долину мертвой хваткой.

Эшери лишь кивнул, приглашая продолжать.

- Вы же понимаете, что, объективно, Фиоль сильнее? Из-за природного катаклизма мы потеряли в Кайоре крупное воинское соединение и... принца. Но мы можем себе это позволить. Для нас не фатальна потеря одной армии - и одного возможного наследника престола.

Священный Кесар в любой момент может направить сюда еще один корпус. И огнем пройдет всю Кайору, Айшер и Картаэллу, подобно генералу Каю. Если это случится, потомки запомнят вас вовсе не как гениального поэта. А как человека, который потерял Южный континент и стал виновником гибели тысяч подданных Империи.

- Если, - снова кивнул Эшери и очень мягко повторил, - Если, господин посол...

- Но Кайора не может эффективно противостоять всей мощи Фиоля, - глаза посла потемнели, - И далекая северная Империя, чей протекторат вы так неосмотрительно приняли, просто не успеет помочь. У нее нет для этого ни ресурсов, ни возможностей. Это очевидно для всех...