Онлайн книга «Гарвардский баг»
|
— Как долго Станислава Воронова в офисе сегодня? — Два часа, тридцать восемь минут и сорок три секунды, — выдала машина. Я кивнул. — Заблокируй Станиславе Вороновой доступ к серверу, почте, связи, — челюсть девчонки поползла вниз, стоило ей услышать первые слова. Глаза сверкнули гневом. Настоящим, вкусным до умопомрачения. Я затолкал подальше неуместное возбуждение и продолжил, — текущим проектам и особенно в виарную. — Код подтверждения, князь Игорь. — Ястребов… — зашипела Слава, сжимая кулаки. — Введу вручную, — отозвался я на слова ИИ и пробежал пальцами по клавиатуре. — Ты этого не сделаешь… — еще одно грозное. — Благодарю, князь Игорь. Доступ заблокирован. Воронова с шумом закрыла рот, прожгла меня злобным взглядом. Дыхание громкое и губы сочные, закусанные. Горячая. Я выгнул бровь, склонил набок голову. Один. Два. Три. Чет… — Ястребов, — прошипела Слава, вздергивая тонкое тело вверх. Резко, порывисто. В один миг оказалась рядом, склонилась, опираясь руками о ручки кресла, нависла надо мной. Так, что коса упала вперед, касалась моего живота. Запах ее ванильный… Я поплыл. Злился и плыл. Чудовищное сочетание похоти и гнева. — Говори, — протянул, — только по существу, Воронова. Работать ты сегодня не будешь, если еще не поняла. — С каких пор ты решаешь, — она склонилась еще ниже… Черт его знает, как удалось сдержаться. Не схватить ее, не сжать, втискивая в себя. Так, чтобы ни миллиметра между нами, так, чтобы дыханием обжечь, чтобы в удивленных, наверняка, напуганных глазах свои увидеть. Как удалось отвлечься от ее губ… — …когда мне работать, а когда нет, — смысл слов до сознания доходил с задержкой. Нехилой такой, секунд в пять. Сбой системы. Очередной баг где-то в нейронных связях. — Ты… — Энджи, Ирита и все, над чем ты сейчас работаешь, — подался я вперед, заметив со странным, извращенным удовольствием, как дернулась Слава, как напряглась, слегка покраснела. Еще красивее стала. До невозможного. До нереального. Пять месяцев. Пять месяцев я прохожу через это каждый гребаный день. Казалось, что уже переборол, переболел. Казалось, что начало отпускать. Что колдовство ее долбаное силу потеряло. Ослабело. Да? Хрена с два, наивный идиот. Ничего не ослабло, ничего не поменялось. А после вчерашнего… После нее уставшей, домашней, растерянной и напуганной, не такой колючей все хуже. Еще хуже. Я поднялся, сжал ее плечи, отстраняя от себя, не реагируя на ток, на канаты и цепи между нами. Прямо в пальцы, в нервы. — …это мои проекты, Слава, — прорычал. Не от злости, от похоти. — И, если я говорю, что сегодня ты не работаешь, значит, ты не работаешь. Не заставляй меня звонить Борисычу и говорить с ним. Он тебя на неделю дома посадит. — Ты… — взгляд метался по моему лицу, тело почти незаметно дрожало, румянец еще ярче. — Ты бесишь! Доведет ведь. Сама доведет… — Врешь, — улыбнулся я, разжимая руки и возвращаясь в кресло. А она осталась стоять. Тонкая, потерянная, удивленная. Слава открыла рот и… тут же закрыла. Смотрела так, будто я ее ударил, а я следил за реакцией, за взглядом, за дыханием, за подрагивающими длинными пальцами. Кажется, она не понимала. Действительно не понимала, пока я не озвучил очевидное. Как же так, Слава? Серьезно? И по перепуганному взгляду, по расширившемся зрачкам понял, что да, серьезно… Даже смешно. Слава опустилась в кресло. Медленно и заторможенно, будто во сне. Закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох, а потом открыла и вздернула подбородок. И будто не было того мига, будто не было моих неосторожных слов. — Нет, — ответила спокойно и холодно. — Ты действительно бесишь, — уголок губ чуть дернулся. И она перевела взгляд за окно, не спешила уходить, казалось, что задумалась, будто прислушивалась. Возможно, искала аргументы, чтобы меня убедить. Я на ее слова предпочел не реагировать. Терпеливо ждал. Как выяснилось, я вообще могу быть очень терпеливым. Воронова оторвала взгляд от окна, чуть поморщилась. Сдулась. — Кто это, Ястребов? — кивнула она головой на монитор. — Полистываешь криминальную хронику на досуге? Кодить помогает? Я склонил голову к плечу, сощурился, возвращая очки на место. Менты ее еще не дергали… Почему? — Это мужик, Слава, который твой мобильник вчера увел. И, как видишь, он действительно звезда обложки любой криминальной хроники. Фотографии Виктор получил с городских камер, во рту у трупа предположительно твой смарт, — развел руками в стороны. Не видел смысла скрывать. Доблестная полиция ей все равно расскажет. Воронова дернулась, сглотнула гулко. — А… — выдала она очень емкое и замолчала. Длинные пальцы неровно выбивали дробь на подлокотниках стула, едва подрагивали уголки губ. — Я к ним вечером еду, — протянула Воронова, будто рассуждала вслух. — Думала… я Виктора с собой возьму, — пальцы замерли наконец-то на подлокотниках, перестав гипнотизировать диким, отрывистым ритмом. Она сжала их на миг до скрипа металла, потом отпустила. — Дерьмо, — выругалась зло, откидывая голову на спинку. Гребаный ворот съехал вниз, беспощадно выставляя на обозрение край ставшего фиолетово-синим синяка. — Мы разберемся, — пожал плечами. — Кто бы сомневался, — издевательски протянула Воронова, не поднимая головы. Я сдавил переносицу. Чертыхнулся мысленно, понимая, что снова сдался, что снова ведусь на нее. Мне бы по-хорошему ее отстранить, действительно перекрыть доступ ко всему, но… — Завтра будем отбирать кандидатов. Возьмешь на себя часть. — Кандидатов? — вскинулась тут же. — Каких? Чт… — Ты сказала, что на Ириту нам не хватает мозгов, — пожал я плечами, — рук и машин. — Но конец года почти, бюджет не… — начала Слава знакомо. — Я согласовал с Борисычем, — хмыкнул. — Вспомним старые времена: наберем на испытательный, устроим конкурс. Кто вывезет — останется, остальных к херам по домам отправим. Ириту разобьем на куски, ограничим в доступе. — Нужно как минимум шесть групп, — тут же включилась Слава. — Если талантливые будут, то по четверке в каждой, над ними — кто-то из наших. Твоих и моих. — Да, — кивнул согласно. — Контроль усилим. — А место? — Слава поднялась на ноги, заходила по кабинету. — Нельзя, чтобы они пересекались. Надо развести по офису как можно дальше. Нельзя давать им полный доступ к исходному, только к частям. А еще… |