Книга Я тебя верну, страница 55 – Ольга Вечная

— Поговорим? — произносит Миронов спокойно, смотрит прямо.

Истерики ему устраивать бесполезно. Спасибо его родным — на него это не действует.

— Прошу! — делаю демонстративный жест, приглашая в комнату.

Миронов разувается и идет первым. Он присаживается на диван, ждет меня. Понимаю, что он хочет сказать, и иду нарочито медленно, чтобы оттянуть момент. Он всё решил, он приехал не советоваться.

— От тебя за километр разит этой деревенской шлюхой, — выплевываю, не удержавшись. — Ты обещал, что не будешь изменять. Ты слово мне дал.

— Я его не сдержал, — отвечает он честно. Смотрит на меня. — Мне жаль.

Я закрываю глаза и отворачиваюсь.

— Пожалуйста, прости, — произносит он. — Я не смог удержаться.

— Сколько раз не смог удержаться? — фыркаю.

— Я проснулся и первым делом поехал к тебе.

— Я не верю, — качаю головой. — Просто не верю! Каждый раз, когда эта шлюха появляется, ты как пацан бросаешь всё и бежишь к ней!

— Не шлюха у нас тут ты, я верно понимаю ход мысли? — говорит Данил ровно и четко, каждым словом ударяя, словно пощечиной.

Я вздрагиваю.

— Ты говорил, что простил меня!

— Я простил и даже забыл, как ты на протяжении месяца трахалась с моим начальником. Но с чего ты взяла, что можешь оскорблять при мне мать моего ребенка и тебе за это ничего не будет? Ты считаешь, что я не смогу тебя осадить?

— Ты говорил, что у вас всё в прошлом!

— Злата, Злат, — зовет Данил. Тянется к моей руке, но я дергаюсь, отбираю ладонь.

Откидываюсь на спинку кресла и молча наблюдаю за тем, как он снимает кольцо, кладет его на стол.

— Все кончено? — спрашиваю я.

— Мы договорились, что будем ценить и уважать друг друга. В этот раз не справился я. Да, на этом все.

— Ты просто уходишь или уходишь к ней?

— Это были хорошие три года, — говорит Данил. — Спасибо тебе за них. Спасибо, что была рядом, когда была нужна.

— И не маячила, когда нет, — дополняю я со смешком. — Не представляю, как эта девочка будет с тобой справляться! Жить без ласки, без поцелуев. Как она собирается тебя тянуть? Хотя… ради денег женщины способны на многое.

— Ты считаешь, меня можно любить только из-за денег? — спокойно спрашивает он. Смотрит пытливо.

— Я тебя любила просто так. А ты? Ты ее любишь? Так сильно любишь, несмотря ни на что? Боже, Данил, ты не понимаешь, что ли, не видишь со стороны, во что превращается твоя жизнь, когда ты с ней? Она сбежала с собственной свадьбы! И ты на это повелся! Она снова втянула тебя в безумную авантюру! Что о тебе говорить будут? Какие сплетни полетят?

— Ты думаешь, я не вижу ситуацию, и решила мне ее обрисовать? — осекает он.

— Не видишь, судя по всему, — тушуюсь я.

— Я считаю, мы хорошо жили эти годы, и так же хорошо и спокойно нам нужно развестись. Заявление подадим в самое ближайшее время. Не вижу смысла тянуть.

— Спешишь освободиться.

— Квартира в Москве твоя. Ты сама ее выбрала, сама обустраивала. Ипотеку я закрою в этом году. Скорее всего, ближе к осени, об этом не беспокойся.

— Мне ничего не надо.

— Как хочешь, — равнодушно соглашается Данил. — Квартирой я хотел бы отблагодарить тебя за то, что всегда входила в положение и вела себя умненько.

— Она не будет себя вести умненько, ты ведь понимаешь это?! Она как всегда будет делать, что вздумается! Ни на кого не обращая внимания! Ты сказал, что не хочешь детей, я приняла твою позицию. Что сделала она? Просто родила, и всё! Не то что не спрашивая тебя. Даже не ставя в известность! Тебе самому не страшно, к кому ты уходишь? Пздц, Данил, ты собираешься уйти к человеку, который способен свалить с собственной свадьбы! Я так радовалась, когда она вышла за Яшина! Казалось, что все теперь в безопасности! Чего тебе не хватало? Вот скажи, чего?

— Это не объяснимо, Злата, — отвечает Данил. Наши глаза встречаются, и мне становится не по себе. — Когда мы женились, я предполагал, что первой не выдержишь ты. И сбежишь от меня к более живому и вовлеченному человеку.

— Скажи честно, ты так и не простил меня? Так и не простил за то, что было четыре года назад?

— К этой теме возвращаешься всё время ты. Я ни разу тебя не попрекнул.

— Но ты не простил.

Он вдруг наклоняется, смотрит мне в глаза и произносит:

— Не простила себя ты, малышка. Когда-то ты сделала мне больно. Более того, я чуть не погиб в ту ночь, как всё узнал. Я тебе говорил, что виноват во всем сам, но ты упорно отказываешься это понимать.

— Данил говорит как всегда ровно, но я чувствую, как слезы текут по моим щекам. Я не представляю, как жить без него. И не понимаю, как удержать.

— А нужно это сделать, — продолжает он. — Нужно простить себя. Злата, девочка моя хорошая, эти три года показали, что мы можем существовать бок о бок, но мы не нажили ничего, что было бы страшно потерять. И тебе, и мне.

— Это неправда.

— Это правда. Не знаю, что меня ждет в новых отношениях. Честно говоря, я в полном а*уе от того, что происходит. И у меня башка болит, когда начинаю думать, как всё это разруливать. Но я хочу попробовать. А тебе пора простить себя за измену мне и начать всё с чистого листа с другим человеком. У нас не получится.

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, - он вздыхает. — Но не так, как нужно любить жену. Ты мне не чужая. Мне не безразлична твоя жизнь, и я буду по тебе скучать. Но я хочу, чтобы мы оба попробовали что-то новое. То, что мы построили — не совсем здраво.

— Откуда ты знаешь, что здраво, а что нет? В фильме посмотрел? Друзья рассказали?

— Я просто знаю.

— У тебя ничего не получится, - говорю быстро. — Ты ведь понимаешь, что не получится! С твоим характером, с твоим отношением к людям и жизни. Ты был трудным ребенком, трудным подростком. У тебя мало друзей. А она... она не станет сидеть с тобой на хуторе. Не станет терпеть твое плохое настроение. За ней бегать надо, а тебе и в двадцать лет этим было скучно заниматься! Она будет жить в Ростове, а ты снова останешься один. Прекрасно знаешь, как на тебя действует одиночество. Ты еще вспомнишь меня. Вспомнишь, а будет поздно.

— Я буду рад, если будет поздно, — говорит он быстро.

Тянется и целует меня в щеку. От его касаний меня больно становится. Я поднимаю руки, хочу его обнять, поцеловать, но Данил отворачивается.

— Езжай в Москву сегодня же. Попроси Раису Германовну, чтобы собрала все твои вещи на хуторе. Там их немного, она справится. От квартиры не отказывайся, твой отец, несмотря на пыль, что пускает в глаза, беден, он не сможет тебе помочь. А я не хочу, чтобы тебя еще кто-нибудь откуда-то выгонял. Пусть самым большим подонком в твоей жизни буду я, окей?