Онлайн книга «Ангелы плачут в июне»
|
– И что теперь? Я устало растерла виски. – Понятия не имею. Если бы я могла увидеть, что случилось с халатом после того, как его выбросили! Но не представляю, как это сделать. – Все-таки халат? – Баба Варя выбросила его примерно в обед, а Лариса погибла вечером. Она точно видела его перед смертью, но, когда ее нашел Никольский, халата уже не было. Значит, кто-то взял его и… – Зачем кому-то доставать из мусорки порванный халат? Бессмыслица какая-то! – не поверил Алан. – Не знаю. Правда не знаю, что думать, а времени осталось совсем мало. – Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Ужасно хотелось спать – этот день вымотал меня и морально, и физически. – Поздно уже, возвращаемся. Завтра с утра будем думать, что делать дальше. – Будем? Значит, ты со мной? Он раздраженно передернул плечами, словно сбрасывая ненароком пробежавшего по ним паука. – Что за дурацкая постановка вопроса? Разумеется, я не с тобой! Просто наблюдаю за развитием событий. Я по-прежнему не верю в эту дикую версию с реинкарнацией, но тело ты нашла, и мне интересно, чем все закончится. – А мне не интересно, мне страшно – еще никогда от меня в полном смысле этого слова не зависела жизнь другого человека, – невольно призналась я и тут же пожалела о сказанном. Врагам нельзя показывать свои слабости, а он, как ни крути, мне все-таки не друг. Войнич медленно вел машину по разбитым, давно не ремонтированным дорогам Тумановки и на меня не смотрел. – А может, этого достаточно? Ты же сама говорила, чтобы поставить точку, нужно найти тело. – Не похоже, я звонила Алине полчаса назад – Гале становится хуже. Она все реже приходит в сознание. * * * Заметив движение возле дома Ворсиных, я попросила Войнича остановиться. Зрелище здесь разыгралось занятное. Громко ругающаяся Лидия Федоровна, с которой я познакомилась утром, и какой-то низкорослый мужчина пытались вытащить из старенького «уазика» ну о‐очень упитанную женщину неопределенного возраста. Она отчаянно цеплялась за дверцу и истошно верещала. – Это еще что за цирк? – удивился Алан. – Кажется, прогнозы бабы Вари не сбылись – Маша вернулась раньше, чем все мы предполагали. Я вышла из джипа, направляясь к этой шумной компании, и, поравнявшись с ними, вежливо предложила помощь. Узнав меня в тусклом свете фонарей, Лидия испуганно охнула и растерянно покосилась на продолжающую визжать дочуру. – Ой, вы еще здесь? Нет, спасибо, все хорошо. Машенька плохо себя чувствует, поэтому сегодня ее лучше не трогать. – Женщине наконец удалось отодрать стопятидесятикилограммовую «Машеньку» от машины, и они с мужчиной дружно потащили ее к дому. – Приезжайте завтра к вечеру, а лучше послезавтра! – бросила она мне через плечо. Ага, буду я ждать до послезавтра! Я решила пока оставить их в покое (все равно от пьяного человека точной информации не получить), но завтра прямо с утра нанести визит вежливости. Если, конечно, ничего не изменится – где-то в глубине души надежда еще теплилась. Увы, утром ее окончательно развеяла безутешная Алина – Гале становилось все хуже. Поэтому, наскоро собравшись, в начале восьмого я уже звонила в дверь семнадцатой квартиры. Дверь открылась не сразу, из нее выглянул взъерошенный, потный Войнич в футболке и спортивных штанах. Он одарил меня тяжелым взглядом и вместо приветствия поинтересовался, какого черта мне от него понадобилось в такую рань? – Соскучилась за ночь, – съязвила я, с удивлением разглядывая капельки пота на лбу собеседника и влажные пятна под рукавами футболки. И чем же он там занимался? – Ладно, ты же сам говорил, что интересуешься моим расследованием, так окажи посильную помощь – отвези в Тумановку с Машей пообщаться. Последняя фраза Войничу, судя по реакции, особенно не понравилась. – Я только с пробежки вернулся. Позвони своему менту привороженному – он больше моего заинтересован в результате, – проворчал он. – Уже нет, он теперь герой дня – изловил киллера, за которым годами охотились спецслужбы нескольких стран. Какое ему дело до убийства пятнадцатилетней давности? – Вызови такси. – И ты отпустишь меня к беззащитным людям одну? Меня – потенциально опасную для общества наследницу маньяка? Разве не ты собирался оберегать от меня мир? Войнич, естественно, закатил глаза и, недовольно буркнув: «Через двадцать минут возле гаража», – негостеприимно захлопнул передо мной дверь. – И зачем тебе вообще эта Маша понадобилась? – ворчал парень по дороге в Тумановку. – Что нового ты от нее хочешь услышать? Думаешь, она видела, кто вытащил халат и придушил Ларису? – Вряд ли. Просто других вариантов все равно нет, а интуиция настаивает. – Твоя интуиция вся в тебя: наглая, бесцеремонная и встает с петухами, – вяло огрызнулся спортсмен. – Хуже, она вообще не ложится! * * * Лидия Федоровна мне, естественно, не обрадовалась и попыталась снова перенести аудиенцию. – Извините, Машеньке еще нездоровится, не могли бы вы прийти позже? – Извините, но моей тете с каждым часом все хуже, боюсь, до «позже» она может не дотянуть. – Но Маша ничего не знает о Василисе, я ведь вам говорила! К тому же сейчас она все равно не в состоянии с кем-либо общаться. – Не успела опохмелиться? – нарочно громко поинтересовалась я. – Так это не проблема, у меня все с собой. – Тише! – Женщина воровато оглянулась по сторонам. Наивная, неужели она верит в то, что хоть кто-то еще не знает о Машиной зависимости. – Ладно, проходите, но ненадолго. И, бога ради, не давайте ей спиртное, я поставила капельницу, чтобы вывести эту дрянь. Маша мне тоже не обрадовалась. Впрочем, судя по ее состоянию, эту пышнотелую даму сейчас могло обрадовать только одно, что она и озвучила, даже не соизволив узнать мое имя и цель визита: – Эй, выпивка есть? – Извини, твоя мамуля все конфисковала. – Тогда сгоняй в ларек, будь человеком. – Боюсь, тогда я буду не человеком, а трупом – твоя родительница настроена очень воинственно. – Тогда проваливай! – Маша отвернулась, мгновенно потеряв ко мне интерес. Натянувшаяся прозрачная трубочка капельницы заколыхалась. Я присела на край кровати и вдохнула стойкий запах винно-водочных паров. – Послушай, у меня есть проверенное средство. Бросишь пить, и больше никогда не потянет. Хочешь вылечиться? – Я ведь действительно могла ей помочь. |