Книга Крадуш. Чужие души, страница 12 – Ольга Болдырева

С какой стороны ни посмотри, это будет выгодно в первую очередь мне: и знакомство полезное, и нормальные документы.

Я крепко задумался над случившимся и не сразу сообразил, что уже должен был вернуться к борделю.

Конечно, я заблудился!

И вроде бы повороты считал правильно, точно по схеме мадам Костанцо, но все равно зашел не туда, оказавшись на заднем дворе костела. Тот выглядел весьма аскетично: приземистый, витражи не украшают окна, нет архитектурных излишеств. И знак Триединого, три переплетенных круга, не покрывала вычурная позолота. Я, порядком устав плутать по узким улочкам, увидел лавочку возле небольшого фонтана и решил, что несколько минут отдохну в тишине. А уже потом, расписавшись в неумении ориентироваться на местности, спрошу у кого-нибудь дорогу до «Женского дома». Я даже усмехнулся, представив, как вытянется лицо у человека, когда с подобным вопросом к нему обратится эльф.

Вдоволь напившись из фонтана – вода здесь была чистой и вкусной, не чета убожеству на портовой площади, я устроился в тени, благодушно изучая разведенный во дворе сад. Заднюю стену костела оплела цепкая глициния. Ее корни и нижние ветви смешно топорщились, будто красавица подготовилась к побегу. От крупных лиловых кистей, напоминающих яркий водопад, тянуло душистым сладким ароматом. Цветы уже начали опадать, и я постарался запечатлеть в памяти каждую деталь невероятной красоты.

Человеческие города Старого Света, в которых я жил раньше, были ужасны и грязны. А может, у меня просто не выдавалось возможности находить в них прекрасные уголки.

На нескольких круглых клумбах пышно цвели высокие алые розы. В стороне поскрипывала старая яблоня. Всю траву под ней усыпали белые лепестки. Мне было хорошо и спокойно. Где-то вдалеке пронзительно кричали чайки. На соседней улице разгорался спор двух что-то не поделивших женщин. Я вдыхал соленый жаркий воздух города и был почти умиротворен и расслаблен.

– Доброго дня, – я так залюбовался садом, что даже не заметил, как мое тихое уединение нарушили, – если помешал, зайду попозже.

Я недоверчиво посмотрел на русоволосого служителя Триединого. Он использовал какой-то незнакомый вид иронии?

– Это же ваш сад…

– Розы можно полить позже, а вам сейчас явно требуется побыть вместе с Триединым.

А, точно. По мнению церковников, мы никогда не бываем одни. Если это так, мне жаль Триединого. За прошедшее время он, должно быть, насмотрелся слишком много всего странного и грязного. Удивительно, как еще не устроил досрочный конец света.

Я оглядел цветы, потом поднял глаза на светило.

– При такой жаре розы лучше было бы полить утром. А теперь уж точно нужно успеть до полудня. Так что, пожалуйста, занимайтесь своими делами. Я все равно скоро уйду.

– Эльфу лучше знать об уходе за растениями, – улыбнулся моему совету служитель. – Но утром мне нужно проводить службу. Если епископ зайдет с проверкой, вряд ли оценит, что розы я поставил выше Триединого.

На это я ничего не ответил.

Эльфы, хоть и верят в существование Триединого, относятся к нему без фанатичного обожания. Мы не строим храмы, не проводим службы и не молимся. Если верить легендам и «Книге Создания» – Триединый создал нас с особенной любовью из звездного света. Звучит красиво, но на практике – пустые слова, разведенные пафосом и идеей расового превосходства.

Зато я выяснил, что служителя в этот приход назначили недавно. Иначе с чего бы епископу наведываться к нему с проверками?

Я снова погрузился в размышления, а человек в черной рясе расположил в чаше фонтана крупный амазонит и начал настраивать амулет. Тонкой струи явно не хватало для его работы, и амулет недовольно искрил.

– Он скоро разрядится, – на всякий случай предупредил я служителя.

Тот вряд ли мог видеть нити магии, вплетенные в камень, – церковников набирают из простых людей.

Служитель отвлекся от настройки. Я заметил, что мои слова заметно расстроили его.

– Насколько хватит? – Его ярко-серые глаза потемнели.

Я еще раз осмотрел клумбы и сад, оценив площадь, которую требовалось поливать в этот сезон не меньше двух раз в день, чтобы растения хорошо себя чувствовали.

– Дня на четыре. Можно, конечно, растянуть…

Мне хотелось спросить, неужели нигде поблизости нет колодца, откуда служитель мог бы приносить воду, а не пользоваться амулетом, зарядить который ему явно было не по карману? В конце концов, он же где-то живет, там должно быть место, где можно помыться. И питьевую воду он должен откуда-то брать. Разве нет?

Церковник спокойно смотрел на меня, будто бы неведомым образом прочитал мысли. Но никак комментировать иные варианты поливать сад не стал, продолжив привычно возиться с амулетом. Служитель был молод – кажется, только окончил семинарию, а еще невысок и худ. К аккуратно подстриженным русым волосам и светло-серым глазам прилагалось овальное лицо с вздернутым носом и тонкими обветренными губами.

Я вздохнул.

– Уберите амулет. – Приблизившись к фонтану, я опустил ладони в прохладную воду, призвав магию.

Она откликнулась неохотно, предлагая не разбрасываться кое-как восстановленным резервом. Тем более что я обещал Костанцо осмотреть девочек. Но я поморщился и отогнал такие мысли. Сад был прекрасен, и я хотел ему помочь.

Один из законов магии гласит, что стихии нельзя сотворить из ничего. У всего должна быть основа и начало. Но преумножить уже имеющееся возможно. Необходимо лишь обладать нужными навыками и достаточным опытом.

Казалось бы, у меня имелось и то и другое, но нас со служителем все равно облило. И с розами напортачил: их под корень поливать нужно, а я весь поток воды сверху направил. Зато досталось и яблони, и глицинии. И вообще сад выглядел так, будто здесь прошел ливень.

Служитель смешно встряхнулся.

– Благодарю, но я не уверен, что у меня…

Я перебил его:

– Это было просто так, не за деньги. У вас очень красивый сад!

Потянувшись к амазониту, я постарался не задеть магический рисунок и подпитал его, чтобы амулет протянул хотя бы еще пару недель.

– И это тоже просто так, – объяснил свой поступок, – магия восстановится, а растения без должного ухода погибнут.

– Епископат сильно ограничил нас в мирских благах, – неожиданно пояснил служитель, хотя я не требовал от него никакой откровенности. – При старом наместнике церковь была освобождена от налогов и не платила за воду и свет. Когда власть перешла к молодому герцогу Кайсару, он, точнее, его опекун – лорд Мертвец – сказал, что такую привилегию лучше отдать больнице и детскому приюту, а мы легко расстанемся с частью пожертвований. Сначала епископат грозился отлучить наместника от церкви, даже писал папе, но потом его высокопреосвященство неожиданно хватил удар, и наше руководство тоже поменялось…