Книга Крадуш. Чужие души, страница 49 – Ольга Болдырева

– Поэтому-то любой, даже самый захудалый некромант уделает стихийника! – горделиво заметил Мерджим.

«Зато вы черпаете силы в собственной жизни. И потом уделанные стихийники, изображая скорбь, пьют вино на ваших поминках!»

– Увы. – С этим поспорить фей не мог.

«Когда я понял, что обычным путем спастись не выйдет, всю магию направил к шее, к тому месту, куда прижималось лезвие. Вальтер только начал перерезать мне горло, а я уже активировал исцеление. Самым главным было не допустить критической кровопотери – повреждение вены я затянул первым, и то сколько вылилось за пару секунд… Счастье, что артерию не задел!»

– Но кровь все равно попала в легкие? – деловито уточнил фей и, закончив с наружным осмотром, запустил сканирующее заклинание.

– Д-да, – прошептал я.

– А ведь неплохой вариант! – Мысли фея свернули в неожиданную сторону. – Делаем по такому же принципу артефакт, патентуем и любуемся, как выстраивается очередь из высокородных выскочек. Боль при высоком проценте выживаемости за минус не считается.

«Ты сейчас придумал отличное описание всей истории человечества…» – Я бледно улыбнулся.

Карел тихо хмыкнул.

Фей отлетел на подлокотник дивана.

– Руджеро, принеси и мне кахве, пожалуйста, – попросил мастер смерти слугу и, сложив тонкие прозрачно-перламутровые крылья, откинулся на бархатную обивку. – На самом деле вам не требовался некромант, любой целитель бы с ходу подтвердил, что рана смертельная. Тебе сказочно повезло, эльф.

Я передернул плечами.

«Последний месяц я только и занимаюсь выживанием. Если бы рассчитывал на сказки и везение, даже до порта бы не добрался!»

Фей скосил на меня странный взгляд, но от комментариев воздержался. В этот момент с кухни вернулся пожилой слуга и протянул Мерджиму стопку, в которую принято наливать самые крепкие напитки, – и то в руках миниатюрного существа ростом около пятнадцати дюймов она казалась настоящим бокалом.

Я исподтишка рассматривал фея, до сего дня мне как-то не доводилось близко общаться с маленьким народцем. Лицо у Мерджима было вытянутым и, казалось, состояло сплошь из острых линий: вздернутый нос, резкие высокие скулы, широкий тонкий рот и треугольный подбородок. Глаза были блестящие и черные, будто ягоды паслена, кожа – смуглая, орехового цвета, а волосы – огненно-рыжие и короткие, топорщащиеся как драконий гребень. Когда фей потянулся за стопкой, я вспомнил еще про одну особенность маленького народца: пальцы у них несоразмерно длинные, имеют пять фаланг вместо трех, а большие пальцы – по четыре фаланги. До наступления половой зрелости, которая начиналась после пятидесяти-шестидесяти лет, с крыльев фей сыпется пыльца. Раньше зельевары и целители Старого Света использовали ее везде, где только можно и где не нужно, приписывая несуществующие волшебные свойства. А в дремучие средние века за феями и вовсе охотились.

– За твое здоровье, остроухий. – Мерджим салютовал мне кахве и с наслаждением пригубил.

Судя по тонкому аромату, который перебивал запах моей крови, старый Руджеро мастерски умел готовить напиток, и я даже пожалел, что не могу его попробовать.

– Любой целитель нам не годился. – Карел потер лицо. – Я доверяю тебе, поэтому и позвал. Твое экспертное заключение в городе не посмеют поставить под сомнение. Надеюсь, оно появится у меня на столе до полудня?

– Будешь должен, – зевнул фей, – работы по горло. И это не считая осаждающих меня толп безутешных родственников Дебро, упрашивающих быстрее выдать тело.

– Зачем? – Карел нахмурился.

Я тоже навострил уши. Вдруг какая-нибудь информация из заключения всплывет?

– У него какое-то хитро выдуманное завещание. – Мерджим допил кахве и вернул стопку слуге. – Они должны подтвердить определенную степень родства. Хотя есть у меня подозрение, что ублюдок нашел возможность обвести всех вокруг пальца, и просто так эта стая гиен ни денег, ни титулов не получит. А прямых наследников Дебро не оставил. Ладно, полетел я. Еще пару часов поспать успею. Бывай, Киар. А ты, остроухий, заканчивай выживать и начинай просто жить, а то самое интересное пропустишь.

Крылья фея издали еле слышный стрекот, когда он оттолкнулся от подлокотника дивана и взмыл вверх. Я дождался скрипа дверных петель и обратился к Карелу:

«Фей специально игнорировал тот факт, что у меня есть имя?»

Киар покачал головой.

– Мерджим не любит высокородных. И если обстоятельства позволяют, с удовольствием демонстрирует свое презрение к этикету и правилам общения. А я считаю, что такие вольности можно потерпеть, если речь идет о настоящем мастере своего дела. Мне извиниться за него?

– Пх-х… – я сплюнул в опустевшую стопку сгусток крови, – не н-нужно.

– Голосовые связки уже восстановились? – В усталом голосе Карела появилось любопытство.

– По-очти. – Говорить было по-прежнему больно, но мне за несколько часов ужасно надоело вытягивать из себя оставшиеся капли магии ради букв всеобщего алфавита.

– Хорошо. Тогда скажи, каков наш дальнейший план? – Карел побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Ему явно не терпелось скорее обсудить нюансы и уйти досыпать оставшиеся до рассвета часы.

Я задумался.

– Сдать оборотня в руки правосудия? Он, кстати, сейчас уши грел – заклинание паралича на слух не действует.

Карел потер лоб, припоминая, что из сказанного нежелательно распространять.

– Это понятно. Руджеро сейчас позовет стражей, и они проводят господина Вальтера Ферко до тюрьмы, где устроят его в одноместной камере. Амулетом немоты я его снабжу, и заговорит наш почти состоявшийся убийца уже со следователем, а после – с судьей. Но ты действительно думаешь, что этого достаточно? Сухого отчета мастера смерти, в котором две трети слов будут непонятны обывателям? Быстрого суда? Кстати, по нашим законам его и вовсе придется провести в закрытом формате.

Я приуныл.

– Можем привлечь прессу, – предложил Карел. – Помнишь леди Лавену Шепсит?

В памяти всплыл образ молодой женщины с блокнотом в руках и ее отличная статья про Дебро. Леди Шепсит говорила, что всегда поможет лорду Киару… еще и с такой загадочной улыбкой.

Любовница? Возможно. Хотя это, конечно, не мое дело.

– Если она не станет искажать факты и поддержит мою сторону… – Причин отказываться или возражать я не нашел.

– Она поддержит мою сторону, – уточнил Карел, – но по счастливому стечению обстоятельств сейчас наши интересы сходятся. Утром свяжусь с Лавеной.

Руджеро привел уже знакомых стражников. Эта парочка продолжала отираться поблизости явно не просто так, а в надежде узнать продолжение истории, за что и была вознаграждена ответственным заданием: оттащить очухавшегося Вальтера в тюрьму и со всеми почестями устроить в камере.