Онлайн книга «Право на одиночество»
|
– Так, все вышли отсюда! Все, кроме Марины Ивановны! Совещание по тем же проектам переносится на пятницу. Только выйдя из конференц-зала, я почувствовала, что у меня дрожат руки. Да и на ногах я еле держалась… Странно, что поняла я это только сейчас, когда всё уже было позади. – Наталья Владимировна! – меня окликнул Громов. Я обернулась. Максим Петрович подошёл ближе, положил свои руки мне на плечи и сказал, заглянув в глаза: – Идите к себе. И отдохните. Выпейте чаю, съешьте что-нибудь. Я пока останусь, мне нужно поговорить с Королёвым. Я кивнула и потопала в свой кабинет. Когда спустя пару минут Светочка увидела меня, она воскликнула: – Наташ! Что случилось? Только что звонил Громов и попросил напоить тебя чаем и дать что-нибудь покушать! Тебе плохо? Я села за свой стол и устало потёрла глаза. – Нет… Просто… Ладно, слушай. Пока я рассказывала, Света заварила мне чай и сделала пару бутербродов с сыром. Сказать, что она была возмущена, – значит, ничего не сказать. В конце моего монолога Светочка ударила кулаком по столу и так выругалась, что я поперхнулась чаем. – Ой, извини! – она вздохнула. – Ну какая же… мразь, ей-богу! Ладно, сиди тут, а я сбегаю к секретарю генерального, Катя наверняка уже в курсе последних новостей… – Что ты надеешься там услышать? – Что-что… может, он её уволит наконец?! – Вряд ли. Кто же увольняет своих постоянных любовниц… Это было правдой – Марина Ивановна уже много лет была постоянной спутницей Королёва, об их связи знали все. И только благодаря этому факту она и занимала должность директора по маркетингу. Когда Света умчалась, я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Я старалась ни о чём не думать, но… мысли всё равно лезли в голову. – Мамочка, – шептала я одними губами, еле слышно, – как же мне тебя не хватает. Как же я хочу прижаться к тебе, как в детстве, и рассказать всё-всё, что беспокоит меня… Я так скучаю… мама… Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. За дверью послышался шум, и я тут же выпрямилась и вытерла щёку. Вошёл Громов. Он явно был чем-то очень доволен. – Наталья Владимировна, – Максим Петрович подошёл ближе и улыбнулся, – как вы? Всё хорошо? – Да, – я попыталась улыбнуться. Видимо, вышло криво, потому что улыбка исчезла с лица Громова. – Точно? – обеспокоенно спросил он. – Всё в порядке, правда. – У меня для вас хорошие новости. Я поговорил с Королёвым и Мариной Ивановной. Больше она не будет пытаться вас скомпрометировать, можете не волноваться. Всё, война окончена, – Громов опять улыбнулся. Да? Странно. С чего бы это? – Максим Петрович, вы… уверены? – Абсолютно. А теперь давайте, приходите в себя. Секунду поколебавшись, Громов взял мою руку и поцеловал её. Я посмотрела на него немного удивлённо. – Отдыхайте и не волнуйтесь. Если хотите, можете пойти домой. Я отпускаю вас. Громов кивнул и скрылся в своём кабинете. И не успела я прийти в себя после всех этих странностей, как в комнату ввалилась Светочка. – Наталья Владимировна… – она еле дышала, – я сейчас такое… такое… такое услышала! Вы не представляете… – Свет, за сегодняшний день я слышала уже столько всего, что меня больше ничем не удивишь. Давай, колись, что ты там услышала. Светочка села на своё место, отдышалась, глотнула чаю и ответила: – Я была у Кати. Я пришла очень вовремя, Королёв был у себя в кабинете вместе с Мариной Ивановной. И Максим Петрович тоже там был, – Света понизила голос. – Ты даже не представляешь, как вопил генеральный! Я думала, у него пупок развяжется. Ну или на худой конец он себе голос сорвёт… – Вы с Катей, что, подслушивали? – Да там сложно было не подслушать, он так орал! И Марина Ивановна тоже вышла из себя и кричала. А потом Громов… он… – Светочка глубоко вздохнула. – Короче говоря, он сказал, что если Крутова ещё раз попытается тебя скомпрометировать, ну или вообще если ты из-за них с Королёвым решишь уволиться, он уйдёт вместе с тобой. – ЧТО? – Да-да! Так и сказал: «Уйду вместе с Зотовой. Так что если вам, Сергей Борисович, я хоть немного дорог как специалист, я бы воздержался от гадостей в её адрес. И Марину Ивановну, я надеюсь, вы образумите». – И что Королёв? – я смотрела на Светочку во все глаза, забыв про свой бутерброд. – Обещал Максиму Петровичу, что подобное больше не повторится. Сказал, что он дорожит и тобой, и Громовым. Я озадаченно почесала голову. Нет, сегодня воистину странный день. – Наташ, по-моему, тебе надо поблагодарить Громова. Сомневаюсь, что Марина Ивановна так легко бы от тебя отвязалась… Если бы не Максим Петрович… – Знаю, – я нажала на своём телефоне кнопочку «громкая связь» и спросила: – Максим Петрович, я могу войти? – Да, конечно. Когда я вошла, Громов разбирал бумаги на столе. Увидев меня, он сказал: – Вам бы домой, Наталья Владимировна. Всё-таки то, что случилось сегодня, довольно неприятный инцидент. Идите, отдохните, отвлекитесь. Я подошла к столу и села на стул прямо перед Громовым. Выражение его лица по-прежнему было очень довольным. – Максим Петрович, я только что узнала о том, что вы сказали генеральному про меня, про то, что вы уйдёте вместе со мной. И… я хотела сказать вам… большое спасибо. Если бы не ваше вмешательство, Крутова бы от меня в жизни не отвязалась. Да и Королёв был бы вынужден исполнить эту её заветную мечту и рано или поздно уволил бы меня. – Да, я знаю, – кивнул Громов. – И ещё я поражен, насколько быстро вы обо всём узнали… – Слухами земля полнится, – я усмехнулась. – Я только не могу понять одну вещь… – Какую? – Зачем вы это сделали? Я посмотрела Максиму Петровичу прямо в глаза. Он не отвёл взгляд и, улыбнувшись, ответил: – Потому что вы мне нравитесь. И как человек, и как мой помощник. Мне бы не хотелось искать вам замену. Я всегда очень дорожу каждым членом коллектива, особенно если речь идёт о таком прекрасном и компетентном работнике, как вы. А вы прекрасны во всех отношениях. Господи, как же давно мне не было так приятно от чьих-то слов! Я чувствовала себя так, как бывает, когда после холодного зимнего дня выпиваешь чашку горячего чая с мёдом… Громов смотрел на меня, по-прежнему улыбаясь. А я… я даже не знала, что нужно сказать! Какими словами выразить моё состояние, мою благодарность?.. Но он, кажется, и не ждал никаких слов, потому что просто взял мою руку, пожал её и сказал: |