Книга Ночь со зверем, страница 19 – Анна Владимирова

Мы прошли по коридору и оказались в приемной. Здесь стало немного «теплее» — преобладали бежевые тона, а секретарь, поднявшаяся навстречу, даже улыбнулась:

— Мистер Уэйн у себя.

Уилл вошел первым, за ним я. Но продвинулась недалеко — замерла сразу у входа, прижатая тяжелым взглядом, устремленным на меня от противоположной стеклянной стены. Уилл даже издал какой-то вопросительный звук, но сразу же ретировался, просочившись мне за спину.

Эйдан смотрел на меня, полуобернувшись, и столько было всего в его взгляде, что я бы при всем желании не смогла открыть рта. Он выглядел еще более незнакомо, чем вчера в клубе. Взгляд с каждой секундой темнел. И когда показалось, еще вдох — и я не выдержу, он отвернулся.

— Проходи, — хрипло приказал.

Я не стала задавать вопросов и закатывать истерики с порога, как планировала. Стало страшно. Вспомнились его же просьбы, когда мы были в клетке — не делать резких движений. Я как можно тише прошла к единственному креслу у стола, но, интуитивно демонстрируя покорность, не села, пока он не предложил. Мне есть что терять. Он так и не сел, продолжая стоять поодаль, а я пялилась на почти пустой стол из темно-коричневого дерева. Монитор в черном корпусе отбрасывал бледный блик на проекцию клавиш в режиме ожидания, переливавшихся металлическим блеском.

— Был уверен, начнешь дергаться с порога и ломиться в двери, — заметил холодно он.

Я стиснула зубы — приятно было не оправдать его ожиданий и удивить хотя бы в такой мелочи.

— Ты как-то сказал не делать резких движений, — тихо заметила.

— Было дело, — усмехнулся он.

У меня в груди защемило от какой-то неясной тоски. Если закрыть глаза, могло показаться, что мы все еще там, в ловушке, и никакие пропасти нас еще не разделяют.

— Так это всегда было твоим миром? — обвела я взглядом кабинет.

— Знала бы, осталась со мной в камере? — прожег злым взглядом, и иллюзия призрачной близости растаяла.

— Что? — опешила я.

— Куда собралась сегодня утром?

Он не собирался отвечать на мои вопросы. Я напряженно вздохнула.

— Ты сказал убираться…

— Когда ты стала такой послушной?

— Жизнь — самый лучший учитель.

— Хреново учишься, — вдруг прорычал он и шагнул от окна. — Или тебя не учили предохраняться, когда прыгаешь к кому-то в постель?

— С первого учителя как-то не задалось, — зло процедила.

Я могла бы заорать на него в ответ, но Эйдан бесился не на шутку, а мне неожиданно понравилось его бесить. Надежда, что получится его оттолкнуть, сбила дыхание. Но уже следующий вдох дался тяжело, когда он остановился в шаге от меня.

— Ну так я намерен восполнить пробелы в твоем обучении. — И он неслышно направился к своему креслу, а я проследила за ним взглядом, пропустив пару вздохов.

— Что, прости? — вернулась ко мне способность говорить, когда он сел напротив.

Но ненадолго. Стоило ему занять свое место в этой инсталляции, и картинка сложилась настолько гармонично пугающе, что меня размазало по креслу.

— Ты станешь моей, — он устремил на меня тяжелый темный взгляд.

Это не было вопросом или предложением.

— Зачем я тебе? — голос задрожал.

Я вцепилась влажными пальцами в подлокотники, пытаясь вернуть хоть немного уверенности.

— Я говорил тебе, — откинулся он на спинку, склоняя голову на бок, — что выбрал тебя…

— Я не знаю, что это значит. — В ту чушь, которую мне говорили на базе, я не вслушивалась.

— Это значит… — он опустил взгляд на стол, но быстро вернул на меня, — …что нам с тобой не повезло. Тебе — в частности.

— Я заметила, — едва совладала с голосом.

В кабинет вдруг постучали, и тут же вошла секретарь. Она положила перед ним несколько листов и предложила кофе.

— Сделай для… мисс Денвер, — и эффектный взгляд в мои глаза вместо точки.

— Отпусти меня, — посмотрела на него, когда дверь за секретарем закрылась. — Я уеду с ребенком…

— Нет. — И его голос наполнился рычанием. — Мне плевать на твоего ребенка. Делай, что хочешь, но в отведенное для этого время. А я дам тебе все необходимое.

— Откуда ты знаешь, что мне необходимо? — начинала я выходить из себя.

— Ты пошла вчера трахаться за деньги, Ари, — заметил так спокойно, будто я в магазин сходила.

— Минутная слабость, — процедила, стискивая кулаки.

— Тебе нужны деньги и время заниматься ребенком. Я дам тебе и то, и другое, — он прижал пальцами бумаги. — Здесь — договор…

— Когда ты так освоился в человеческом мире? — нахмурилась я.

Настолько неожиданной вышла встреча, что его предложение пока даже не начало укладываться в голове.

— Пришлось. — В глазах Эйдана все ярче играли платиновые блики, напоминая о его природе. — Тебя это не должно волновать.

— Я не хочу с тобой никаких договоров. Я хочу уехать…

— Раньше надо было, — зло перебил. — Но ты осталась. Надеялась до последнего. На что?

— У меня тоже была мечта, мистер Хант, — процедила.

— И какая же? — усмехнулся. — Зачем ты родила ребенка от мужика, которому этот ребенок не был нужен?

— Это было мое решение! — Терпение лопнуло. — И я не обязана тебе отчитываться!

— Теперь обязана, — лязгнул металлом его голос.

— Я еще ни на что не согласилась и не подписала ничего! — поднялась медленно. Противостоять ему сидя было невозможно.

— Ты согласишься и подпишешь. — Он тоже поднялся, лишая секундного преимущества, но явно теряя терпение.

— Ты скорее к черту пойдешь! — стукнула по столу кулаком, оттолкнулась и направилась к выходу, только позади даже воздух не качнулся, а на шее вдруг сомкнулись жесткие пальцы, и меня впечатало спиной в его грудь.

— Нет у тебя такого варианта, — прорычал с такой злостью, что я испуганно вскрикнула… и тут же едва не упала, когда он прикусил кожу не шее.

В горле застрял всхлип. Его загнанное дыхание билось вместо пульса над веной и лишало воли. И я висела оцепенело в его лапах добычей и боялась пошевелиться, отдаваясь на волю хищника.

Когда он заговорил, голос дрожал от звериных вибраций:

— Не заставляй меня на тебя давить. Тебе не понравится, — и он потянул за волосы, вынуждая запрокинуть голову, открывая ему шею полностью. — Я хочу тебя. И буду. Это — твоя единственная обязанность. Уверен — справишься.

Я впала в шок от его слов. Он будто ободрал с меня все шипы, которые я нашла ему в противовес, и оставил вянуть голой и беззащитной. Показал, что я — никто и ничто.