Книга Платформа, страница 31 – Роджер Леви

– Капитан, – сказал Гаррел. – Спасибо, что подобрали нас. Меня зовут Гаррел.

До этого я не замечал капитана, но он, должно быть, уже стоял там, когда мы покидали шаттл. Он быстро оглядел нас. Должно быть, пытался понять, что сказать. Чего он ожидал? Мы стояли перед капитаном; солдат с одной треснувшей линзой и обнаженным глазным имплантатом, а по бокам от него – ребенок, близкий к состоянию кататонии, и заморыш, так стискивавший трупик пьютера, как будто внутри хранилась его жизнь.

Офицер собрался с мыслями довольно быстро.

– Да, – сказал он. – Я – капитан Жанкиль.

Этот человек повидал многое, кожа у него на лице была вся в шрамах и почернела, а глаза были посажены так, что казалось, будто все на свете его удивляло – но не более чем на секунду. Чьим бы перевозчиком он ни был, Дрейма или Лигата, я подозревал, что если ему доверили транспортировку сына Дрейма, значит, он – один из лучших.

– У нас пять минут до отлета, – сообщил Жанкиль. – На время пути я вас всех застопорю. Лететь нам две недели, так почему бы вам их не сберечь.

Люди вокруг нас были в постоянном движении, словно река, обтекающая камень. Некоторые поглядывали на нас, но только если Жанкиль их не видел. Гаррел начал что-то говорить, но капитан продолжил, даже не повышая голоса:

– Побереги дыхание, солдат. Слушайся меня, иначе я никуда тебя не повезу.

– Я не могу выпускать парня из виду, – сказал Гаррел.

Жанкиль указал на Пеллонхорка:

– Что с ним?

– Не беспокойтесь о нем.

– Я не беспокоюсь. Мне просто нужно знать, готов ли он к rv.

– Готов. Никаких наркотиков или «подсадок». – Гаррел положил руку на плечо Пеллонхорка. – У него просто шок. Он полностью закрылся – если не оставлять его наедине с собственными мыслями, с ним все будет в порядке. Может, это ему даже на пользу пойдет. – Он мельком взглянул на меня и добавил: – Этого можно уложить так, как он захочет. Я должен бодрствовать, капитан. Я не стану путаться у вас под ногами, но спать не буду. Ни за что.

Лицо Жанкиля не изменило выражения.

– Ты отправишься в rv. Мне был дан непосредственный приказ.

В течение короткого наэлектризованного мгновения они смотрели друг на друга, а потом Гаррел внезапно усмехнулся, как будто все это было шуткой, и уставился на пыль, призрачной пленкой укрывавшую прозрачный потолок палубы.

– Он мне не доверяет! Даже после всего этого он мне не доверяет?

Он снова посмотрел на Жанкиля и стал ждать, и я осознал, что Гаррел, хладнокровный и безжалостный в бою, оказался не в своей тарелке и был близок к панике.

Интересно, кто ему не доверяет, подумал я. Чье имя они избегают называть? Лигата или Дрейма?

Капитан не ответил. Я переводил взгляд с одного на другого, пытаясь вычислить соотношение их сил.

К капитану подошел офицер и что-то прошептал ему на ухо. Жанкиль ответил:

– Подтвердите и больше на связь не выходите. Буду через восемь.

Офицер ушел, и Жанкиль снова повернулся к Гаррелу.

– Откуда мне знать, что я вообще проснусь? – Гаррел снова усмехнулся, уже не так убедительно, и было видно, что он сдался.

Капитан развернулся на каблуках. Гаррел колебался лишь секунду, а потом последовал за ним; мы с Пеллонхорком шли рядом. Жанкиль остановился, дожидаясь нас в низком овальном проходе, и жестом приказал идти вперед. Коридор был узким, и только двое могли пройти там бок о бок. Мы с Пеллонхорком первыми ступили в нутро корабля. Позади разговаривал с Гаррелом капитан.

– Кто в нашем деле, – говорил Жанкиль, – может быть уверен, закрывая глаза, что снова их откроет? Просто для тебя это стало очевиднее, Гаррел.

Какое-то время был слышен только звук наших шагов, а потом капитан добавил:

– Мне сказали, что вероятность твоего прибытия не стопроцентная. Мне сказали, что с тобой должен быть мальчик. Что, если его не будет… – Снова звуки шагов. Я вычислял разницу ритмов и длины наших шагов, подсчитывая, сколько пройдет времени, прежде чем все наши левые ноги будут двигаться в такт, – один час двенадцать минут. Немногие члены экипажа, встречавшиеся по пути, прижимались к стенам и отдавали честь капитану.

Наконец Жанкиль замедлился и громко сказал:

– Здесь налево.

Он постучал по плечу Пеллонхорка. Мы свернули в следующий коридор. Здесь грохочущие, свистящие и тикающие звуки корабля были приглушены.

Мы продолжали идти. Капитан понизил голос и впервые обратился к Гаррелу мягко:

– Ты добрался досюда, солдат, так что, может быть, шансы у тебя все еще неплохие.

– Не слишком-то обнадеживающе, – ответил Гаррел.

– Это потому, что я не хочу тебя оскорблять. Правда в том, что мне приказано довезти вас туда в целости – всех вас. У меня впереди прокладка нелегкого курса и возможность столкновений, и мне не нужно лишнее дерьмо, поэтому я хочу, чтобы ты спал, как того требует мой приказ.

Еще одно прикосновение к плечу Пеллонхорка, и громкий голос Жанкиля:

– Остановитесь здесь, ребята.

Дверь открылась, а за ней были капсулы rv с их крышками и обтекаемыми корпусами, с инструментами и индикаторами по бокам. Они были больше гробов и меньше шаттлов, но походили и на те, и на другие. Мы могли проснуться в каком-то новом месте, а могли не проснуться вообще.

Капитан остановился в дверях и сказал:

– Ты доставил парня в сохранности, Гаррел. Если бы ты годился лишь на это, то не ушел бы с палубы, на которую прилетел. Ты хороший солдат, но ты один, а у меня на борту есть оружие. Я сообщаю тебе это из уважения. Пока что у меня нет приказа тебя убить. Я не могу выразиться прямее. Я хочу, чтобы ты спал, потому что мне так приказали и потому что мне так удобнее. Вот и все, и ничего больше. – Голос у него был совершенно невыразительный. По нему невозможно было что-то понять.

Я посмотрел на Гаррела и на Жанкиля; у одного глаза были механические и поврежденные, у другого – мертвые и холодные. Я посмотрел на Пеллонхорка, чьи глаза были полны ужаса, а теперь совершенно опустели.

А в моих глазах оставалось все, что я когда-либо видел; ничто не терялось и не забывалось. Это был вечно нарастающий прилив.

Мы стояли там, и каждый из нас был одинок, и каждый не похож на других, но все мы были прокляты своим зрением.

Жанкиль все еще ждал, когда Гаррел займет открытую кровать. Он быстрым жестом показал, что время утекает, а ничего не происходит, а потом резко сообщил Гаррелу:

– Через две минуты я должен быть на мостике. Я сказал все, что мог сказать. Можешь мне верить или не верить – как хочешь, солдат, но спать ты ляжешь, и на этом разговор окончен.

Гаррел прошел вперед и коснулся холодного металла капсулы пальцем.