Онлайн книга «В интересах государства»
Темновласка испуганно оглянулась на мой крик, перевела взгляд на крышу… — О господи! Еще одна часть конструкции рухнула. Я выругался и застонал, забирая остатки силы из родового источника. Ноги подкосились, я рухнул коленями на стекольную крошку, но сейчас даже не почувствовал боли. Меня разрывало изнутри — источник словно наказывал за неразумное распределение сил. Кто-то из ребят присоединился, попытался укрепить, остановить падение… И в этот момент надо всем пространством двора навис плотный темный, почти черный барьер. Словно плотный дым с золотыми и серебряными проблесками — как молнии и звезды на ночном небосводе. Меня накрыло мощнейшей волной силы — такой, что даже не снилась и моему источнику. Я покачнулся, кто-то придержал меня за плечи. — Император… Явил силу Камня… — прошептала темновласка, вцепившись руками в мое плечо. — Храни господь государя. — Первый ранг… — шепнули позади. — Вот он какой… Впервые вижу своими глазами. Так вот как он выглядел, загадочный первый ранг Благодати. Черный. Хотя от императора другого я не ожидал. У меня все расплывалось перед глазами, я с трудом мог сфокусироваться, но успел заметить, как император вышел на балкон, вскинул руки — и черное облако барьера начало сгущаться, крутиться, заворачиваться и стало еще плотнее. Крыша рухнула, но удержалась в воздухе благодаря невероятной мощи барьера. Во дворе резко потемнело, словно наступили густые сумерки. Кто-то зажег «Жар-птицы» для освещения. Всюду крики боли и ужаса, хруст стекла под ногами, запахи гари и крови. Государь устало оперся обеими руками о борт балкона. — Выводите людей! — крикнул он. — Я спускаюсь к раненым. Мы с темновлаской переглянулись. — Соколов, Михаил, — представился я. — Анна Лопухина, — отозвалась девушка. — Благодарю за помощь, ваше сиятельство. Ого! Княжна… — Взаимно благодарен. Она помогла мне подняться и уставилась на мои колени. — Вы поранились. Нужно вытащить осколки. — Потом, ваше сиятельство, — отмахнулся я. — Это несерьезная рана. Нужно помочь тем, кого задело сильнее. Справитесь? Она кивнула. — Да, я будущий лекарь. Я бросился проверить, уцелели ли Ирэн и Поля. Девушки нашлись под сводами галереи. Поля притащила братьев, и сейчас Сперанские возились с ее ранами. — Матильда… С ней все в порядке? — Думаю, да. Ее не должно было задеть, — ответил я. — Что с лицом? Ирэн повернулась ко мне раненой стороной. Даже в не особо ярком свете огонька «Жар-птицы» я видел, что ей досталось крепко. Вся правая сторона пропорота вертикальным шрамом. — Я не успела… усилить… — Жива — уже хорошо. А лицо подлатаем, — отозвался Коля. — Миш, надо выводить дам отсюда. Я кивнул. Но добраться до выхода из двора мы не успели. Император в сопровождении охраны и части свиты появился во дворе лично. Заметив его, даже раненые попытались преклонить колени. Охваченный черным с исками дымом «Берегини», государь, казалось, стал еще величественнее. От него исходила не просто сила — мощь, обуздать которую, мог, вероятно, только правитель. Я преклонил колени, тихо зашипев от боли. Осколки стекла впились еще сильнее, но я терпел. Государь жестом велел всем подняться. Мельком глянул наверх — барьер намертво удерживал обломки конструкции. А затем император, к моему удивлению, подошел к первому раненому. Кто-то из свиты попытался предостеречь его, но государь лишь коротко мотнул головой и положил руки на обезображенную грудь истекавшего кровью юноши. — Его императорское величество… лечит сам? — нервно сглотнула Ирэн. — Но ему опасно здесь находиться! Что если… Словно услышав ее слова, Алексей Константинович поднял на нее глаза и печально улыбнулся. — Кем я буду, если брошу своих верных подданных в беде, ваше благородие? — спросил он. — Если бы мы сбежали, оставив юных дворян и их сопровождающих в беде, то оправдали бы все слова, что кричали эти террористы. Нужно помочь всем этим несчастным до прибытия врачей. И я буду признателен за ваше содействие. Государь поднялся и медленно подошел к следующему. Члены его свиты рассредоточились и тоже принялись колдовать над ранами тяжелых. Во двор наконец-то прорвалась Матильда. Поклонившись императору, она двинулась не к нам, а к группе молчаливых людей в штатском. Те поприветствовали ее короткими кивками. Я заметил, что они стояли над телами террористов — все пятеро упали. И наверняка погибли. Хотя стоп. Мне показалось, один — вернее, одна из них пошевелилась. — Побудь здесь, — сказал я Ирэн. — Если сможешь, помоги раненым. Я сейчас приду. Моя спутница кивнула, но по ее виду я бы не сказал, что сейчас она была способна как-то толково помочь. Я же направился к Матильде. Подойдя ближе, я рассмотрел еще живую террористку, и меня словно молнией пронзило. Я же видел ее — она ходила по двору и галереям, была одета как «секретарша». Раздавала визитки, общалась с абитуриентами. Она хорошо мне запомнилась, потому что явно чувствовала себя как рыба в воде, и я еще тогда ей позавидовал — она словно хорошо знала большую часть прибывших на церемонию. Неужели террористы замаскировались под секретарей? — Все целы? — Матильда заметила меня, отошла от группы и приблизилась ко мне. — Ирэн в порядке? — Поцарапало, но ничего смертельного. — Слава богу. — Ваши бывшие коллеги? — Кивнул я на группу в штатском. — Да. — Почему не предотвратили? — Это сейчас и пытаются выяснить. Произошло что-то странное. Скоро здесь будет Корф. — Это наш криволицый знакомый, нутром чую. Матильда с неудовольствием на меня покосилась. — Радамант — не единственный, кому не нравится привилегия аристократии на использование Осколков. Куда больше меня беспокоит то, что его императорское величество, кажется, не осознает всей серьезности ситуации. Я пожал плечами. — Думаю, осознает. Но, соглашусь, повел себя неожиданно. — Алексей Константинович — очень добрый государь, — едва слышным шепотом отозвалась баронесса. — Боюсь, слишком добрый для времени, в котором мы живем… Я с опаской покосился на императора. Он словно чувствовал обращенные на него взгляды. Поднял голову, оторвал руки от очередного больного и в упор на меня уставился. «Подойдите, юноша» — донесся в моей голове приятный мягкий голос. Голос самого императора. И сопротивляться этому зову было невозможно. Ноги сами понесли меня к нему. |