Книга В интересах государства. Орден Надежды, страница 91 – Алекс Хай

— Значит, Хлыщ — один из апраксинцев? — спросил я.

— Да, ваше сиятельство. В органах правопорядка таких, как Хлыщев, называют членами организованных криминальных сообществ. Хлыщ там не первый и не последний человек. Определенным влиянием обладает, имеет своих шестерок. И все же до трона ему далековато. Но воротила хитрый.

— Понял.

Выходит, Аспида имела какие-то отношения с апраксинцами. Интересно, это было согласовано с местным преступным королем или Хлыщ прихватил халтурку на дом?

— И как можно найти этого Хлыща?

— На территории "Апрашки", во дворах, есть кабак. Называется “Хмельная пчела” — медовуху там подают. Многие апраксинцы там часто крутятся. Да и само заведение принадлежит господину Черепанову. Это… как бы выразиться, чтобы вам было понятно…

— Местный авторитет? — подсказал я.

Бронштейн просиял.

— Именно! Хлыщ у него в фаворе, потому и ведет себя вольно.

— Благодарю, Семен Яковлевич, — кивнул я. — Раз вы не приняли от меня оплату информацией, быть может, есть иной способ выразить вам благодарность? Услуга, например?

— Услуга подойдет, ваше сиятельство, — согласился торговец. — И позволю себе дать вам еще один совет. Не идите на “Апрашку” в одиночестве. Несмотря на наличие у вас сил, прогулка рискует закончиться неожиданно. Это действительно нехорошее место, и местные ревностно его оберегают. А вы юноша видный, непременно привлечете ненужное внимание к своей персоне.

— Благодарю, Семен Яковлевич. И, боюсь, мне уже пора.

— До свидания, ваше сиятельство. Постарайтесь все же выжить — мне еще с вас долг взимать.

Я слегка улыбнулся и вышел за дверь лавки.

“Вальтер Макарович, доброго утра”, — дозвался я до Корфа.

“Ни хрена оно не доброе”, — проворчал тайный советник. — “Что у тебя опять стряслось?”

“Нашел я нашего Сарпедона. Член банды апраксинцев Марат…”

“Хлыщ. Уже знаю”.

Я насупился от обиды. Ну конечно, мне-то зачем говорить. Ну да, ну да, пошел я на фиг.

“Черт. А я надеялся вас обрадовать”.

“Один из оперативников тебя опередил. Его связной узнал нашего Сарпедона. А как тебя угораздило так быстро справиться?”

“Удивительно, но у меня тоже появился информатор. Бронштейн”.

“Этот старый маланец?” — вздохнул Пистолетыч. — “И что ты ему теперь должен?”

“Услугу”.

“Поздравляю, Михаил. Тебя только что взяли в оборот. Этому проходимцу палец в рот не клади”.

“Ничего, переживу”, — отмахнулся я. — “Что дальше? Когда будем брать Хлыща?”

“Будем?” — с легким сарказмом переспросил Корф. — “Вы ничего не перепутали, юноша?”

“Вы обещали, что я смогу вам помогать. Я подразумевал и участие в операциях…”

“Михаил, ты помогаешь. И прекрасно справляешься для неподготовленного юноши своего возраста. Но сейчас планируется серьезное мероприятие. Это “Апрашка”, опасное и сложное для работы место. А ты несовершеннолетний — раз, и неопытный — два. Я не могу допустить, чтобы ты пострадал. Дело даже не в том, что с меня погоны слетят, если наверху выяснится, а то, что это неправильно”.

Удивительно, что Корф счел необходимым мне все объяснить. Нет, то, что я лез в заваруху не своего уровня, я как раз понимал. Но со мной была родовая сила с потенциалом первого ранга. Да и уличный опыт какой-никакой у меня тоже имелся. Победить может и не смогу, но точно унесу ноги.

И кроме того…

“Вальтер Макарович, для меня это дело чести. Дело принципа. Из-за этого Хлыща Ирина сейчас в ментальной коме, Василий мертв, а у вас дырка в брюхе. Я не стану отступать сейчас, когда мы вышли на его след! Если не дадите добро, пойду сам. А потом, если меня все же ранят или завалят, всплывет вся эта история, что вы превратили меня в агента. И тогда ваши погоны точно слетят”.

Мерзко, знаю. Хитрожопый запрещенный прием и гнусный шантаж. Но с кем поведешься…

“Вижу, ты все же кое-чему научился”, — сухо ответил Корф. — “Сейчас я пойду тебе навстречу из уважения к твоим заслугам и к Ирине. Но впредь не смей мне угрожать. Никогда”.

“У меня были хорошие учителя”, — ответил я. — “Значит, мы договорились?”

“Свяжись с Бестужевым. Он руководит операцией по задержанию. И, бога ради, Соколов, не подставляйся под пули!”

***

Гавриил Петрович хмуро взирал на меня поверх голов остальных сотрудников.

— Уверены, что вам это нужно, ваше сиятельство?

Я кивнул.

— Да. Инструкции усвоил. Держусь позади, силу не применяю до непосредственной угрозы жизни и лишь в том случае, если сотрудники не смогут прийти мне на помощь. Мирное население не задевать ни в коем случае. Если начнется жара, бежать.

Бестужев выслушал меня и знаком отпустил остальных собираться. Едва они разошлись, дознаватель подошел ко мне.

— Не знаю, какие дела связывают ваше сиятельство с Корфом, что он обеспечил вам такую протекцию, но я категорически не согласен с вашим присутствем на операции. Апраксинцы — банда простолюдинская, и работа с ними в задачи нашего управления не входит. Сейчас последний шанс передумать, Михаил Николаевич.

— Я не отступлюсь. Говорил Кор… Вальтеру Макаровичу, скажу и вам — это дело чести. Пока сам не вытрясу из него имена остальных заговорщиков или не увижу, как это делаете вы, не успокоюсь.

Бестужев проглотил ругательство, но я заметил, как сжались его кулаки от бессильной ярости. Приказ он нарушить не смел, но явно не был в восторге от необходимости связываться со мной. И, в общем-то, был прав. Но где здравый смысл, а где ситуация, в которой мы оказались?

— Обещаю, подводить вас не буду, — заверил его я. — И, случись что, у меня есть пара неприятных фокусов в запасе. И, к слову, апраксинцы — банда неодаренных, но если они уличены в связи с Аспидой, то я бы приготовился встретить отпор и из Благодати.

Бестужев покачал головой.

— Уверенности в этом нет, но на всякий случай мы удвоили количество наших одаренных сотрудников. Плюс помогает полиция — эти были только рады наконец-то попортить кровь Черепанову. Но у нас своя задача. В идеале задерживаем Хлыщева и везем в управление. И все.

— Понял.

— И еще. Пожалуйста, повесьте на себя все возможные защиты. У нас не будет время отвлекаться на вашу защиту.

— Есть!

Бестужев разочарованно покачал головой и отошел к остальным сотрудникам. Раздав последние инструкции, он посовещался со старшими в группах и, наконец, отдал команду:

— Выходим.

Я повесил и “Шлем”, и “Берегиню”. И даже сосредоточил немного силы, чтобы моментально выставить барьер. Под ложечкой сосало от предвкушения моей первой серьезной операции под крылом Тайного отделения.