Онлайн книга «Лекарь. Второй пояс»
Обычно хватало двух-трёх Дланей, чтобы раны закрылись. Но… Двое из четырёх не дождались моей помощи и умерли до того, как я к ним подошёл. Хотя и раны их на вид казались далеко не такими опасными, как у Зотара, но им, Закалкам – хватило, чтобы погибнуть. Уж не знаю, зачем их вообще из раза в раз гонят в лес. Неужели тяжело дать им месяц, десяток отваров и одну возвышалку, чтобы получить в отряд хотя бы Воинов первой звезды? Едва я закончил, как вернулся Пинь. Следом в зал вошёл Домар. И не один, а с целым отрядом стражников. Все со знаком щита на груди: охрана поместья и Врат перехода. За правым плечом Домара следовал Кирт. Сделав пять шагов, Домар остановился и спросил: – Дядя? С моего места, со стороны было видно лицо Аймара и усмешка, с которой он оглядел чуть согнувшегося в приветствии Домара и глубоко склонённых стражников. – Это хорошо, что ты привёл с собой людей. Вы! – вытянутый в сторону Домара палец не оставлял сомнений, кому предназначался приказ. – Быстро унести всех раненых в крыло стражи. Мгновение царила тишина, а затем стражники слитно ухнули: – Слушаемся! Аймар повёл пальцем: – Ты! Кирт, да? Бери этого Закалку и неси. Кирт ответил без промедления: – Слушаюсь, господин! Опустив руку, Аймар покачал головой и негромко сказал: – У меня разговор только к тебе, Домар. Тон не предвещал ничего хорошего. Я ухватил со стола ящик с оставшимися стихиальными зельями и попытался улизнуть из зала, но на моём пути встал Пинь, толкнул в грудь, заставив вернуться. Едва из зала вынесли последнего стонущего Закалку, как Пинь и вовсе закрыл двери в зал, по-видимому, встав на страже с той стороны. Аймар оглянулся, придавив на миг меня взглядом, и повернулся к Домару: – Племянник, как это понимать? – О чём вы, дядя? – Хватит! – теперь палец Аймара указывал на меня. – Я приказал тебе взять с него пять сотен монет и вышвырнуть из Ясеня. Меньше всего мне хотелось заполучить Лира в свои враги. Полтора месяца назад я приходил сюда с Лиром Гарой, и ты сказал, что так и сделал. – Дядя… Аймар вскинул руку, заставляя Домара замолчать: – Ты солгал этому наглому Лиру в лицо? Плевать. Я сам не особо его люблю. Но ты солгал мне. Своему дяде, который из года в год поддерживал тебя. Когда моего старшего брата выгнали из Парчовых Небес, кто дал приют всей его семье? Кто дал приют тебе, любимый племянник? Домар согнулся в поклоне, на этот раз сложил руки не в приветствии идущих, а в жесте уважения младшего к старшему: ладонь к ладони: – Ты, дядя. Аймар выхватил меч, рубанул по столу, развалив его надвое: – Ясень принадлежит мне! Я лишь дал приют семье брата. Принял его уход от дел и поручил уже тебе следить за делами города, пока я занят в лесах. Я терпел, когда ты менял слуг в поместье. И впрямь, плохая награда для верных прозябать в Ясене со мной. – Я заплатил им вчетверо, как и обещал. – Я знаю, племянник, я проверил это. И оценил твою щедрость. Ведь даже для любимого дяди ты построил новый, отдельный дом. От твоей наглости в тот день я потерял дар речи. – Дядя… Теперь меч Аймара смотрел на Домара: – И так ты отплатил? Врёшь мне в глаза, приводишь с собой стражу, словно не я настоящий хозяин поместья и Ясеня? – Дядя, всё не так, как ты подумал. Аймар использовал технику: на расстоянии ладони от меня в стену вонзилось голубое копьё, только через два вдоха распалось бесследно. – Почему он одет как долговой? На этот вопрос неожиданно ответил Фимрам: – Обычное дело, когда неопытный ученик имеет дело с кровью и грязью. Я ещё и заставлю его здесь всё отмыть, чтобы не зазнавался. Я недоверчиво глядел на старика. Не то, чтобы я рискнул сказать сейчас правду Аймару, не зная к чему это приведёт. Может быть к тому, что меня и всю семью тут и убьют. Возможно старик понимает в происходящем больше меня? Хотя скорее, он слишком уж связан с Домаром. – Хорошо. – Аймар кивнул. – Тогда ещё вопрос. Что он вообще тут делает? Помедлив, ответил Домар: – …служит… – Сейчас ты скажешь, что решил обратить на меня гнев клана Гарой? – Нет! – Я привёл Лира в свой дом, – Аймар вернул меч в ножны, принялся медленно, спокойно перечислять, – усадил по правую руку от себя, отвечал «нет» на все его вопросы. Выходит, лгал ему в глаза. Ты что, думаешь, когда он убьёт меня в поединке, ты удержишь своё место в Ясене? – в одно мгновение Аймар пересёк зал. Стол, стоящий у него на пути, разнесло в щепки. Теперь Аймар оказался у дверей в зал, держал за горло Домара. – С кем из остальных ты сговорился? С Шанем? Домар прохрипел: – Дядя, все надежды нашей семьи мы возлагаем лишь на тебя. – Довольно лести. Никогда не думал, что придётся использовать Истину на племяннике. Я невольно покачал головой. Считал, что это Аймар приказал сделать меня долговым слугой на пять лет, а вышло, что и для него это нежданный подарок. Амулет Истины у Аймара оказался с собой. – Отвечай коротко и ясно. Не юли. Ты сговорился с Шанем? – Нет! – Сговорился с кем-то из семьи первого старейшины? – Нет. – Ты замышляешь против меня? – Нет, дядя! Всё только ради семьи! Злой смех заставил даже меня содрогнуться: – Чьей семьи, вот в чём вопрос. – «Дядя», – мне была отлично видна злая, неприятная усмешка на лице Домара. – уж вам лучше знать на это ответ. Аймар швырнул Домара в стену. Или скорее отбросил его от себя техникой. В зал ворвался стражник Пинь. Увидев, что пострадавший Домар, тут же скрылся обратно. Послышался его окрик: – Куда? Назад! Аймар зарычал, снова техникой переместился к Домару и опять ухватил его за горло: – Твои люди даже пытаются войти, не слушаются моих приказов! – Дядя, – Домар снова хрипел, – вы наговариваете. Они бежали бы на шум в любом случае, как и Пинь. Они должны охранять тех, в ком кровь Саул. Аймар повернул голову, словно прислушиваясь, зло рассмеялся: – Тебе повезло, что они послушались Пиня. Попробуй они сейчас войти… Я заметил короткий и странный жест старика Фимрама. Чего? Он снова махнул рукой. Догадавшись, я нырнул под стол. Старик думает, что эти двое обо мне забудут? Что за глупость? Сейчас я ощущал себя, словно маленький ребёнок. Лейла, когда была совсем маленькой тоже считала, что если она не видит, то и её не видят во время пряток. Но и я давно взрослый, и те двое – Мастера. Теперь я только слышал голоса и не видел ни лиц, ни жестов. |