Книга Лунные хроники. Мгновенная карма, страница 50 – Марисса Мейер

– Хорошо, – бормочу я.

Он улыбается. Демонстрируя идеальные зубы.

– Но если меня съест акула, клянусь папиным оригиналом «Белого альбома» ^[42], что мой окровавленный обглоданный труп будет преследовать тебя до конца дней.

Хотя вся моя жизнь проходит на берегу океана, я никогда не понимала одержимости людей водой. Даже когда мы были детьми, и наши родители приводили меня, Джуда и Люси на пляж, я окунала в воду пальцы ног, плескалась несколько раз, а потом проводила остаток дня, собирая ракушки и строя замки из песка на безопасном островке своего пляжного полотенца с изображением Рапунцель.

Я ненавидела то, как песок забивался в мой купальник, вызывая зуд в интимных местах. Мне не нравилось, как вода толкала и тянула меня, если я заходила слишком далеко. Мне не нравилось, как все шутили об акулах, хотя каждый год появлялись репортажи о реальных нападениях акул.

Конечно, абсолютное большинство – в том числе и Квинт, – думает, будто я лишаю себя многих радостей, которые дарит жизнь на океанском побережье. Серфинга. Бодибординга. Дайвинга. И да, снорклинга. Но я просто знаю, что вода – это не мое. И не вижу в этом ничего плохого.

Поэтому я немало озадачена, когда натягиваю купальник, практически новый, хотя и купленный более двух лет назад, чтобы пойти на снорклинг с Квинтом Эриксоном. Такое ощущение, что меня дурачат.

Рассматривая себя в зеркале своей спальни, я испытываю сомнения. Вообще-то я мало думаю о своем теле, а, если и думаю, то беспристрастно. Я знаю, что не похожа на модель с обложки, и меня это вполне устраивает. Я спокойно отношусь к своим формам. Они мягкие и приятные, и они мои. Я никогда не рассматриваю их как сексуальные или аппетитные, но и не называю себя жирной или отвратительной, в отличие от других девчонок, которые вечно стонут из-за своих размеров в раздевалке после урока физкультуры.

Однако сейчас я чувствую себя неловко. Прошло много времени с тех пор, как я появлялась в купальнике перед кем-либо из сверстников, а плаваю лишь когда бываю в гостях у Ари, потому что у них есть бассейн. Повторюсь, мы с океаном попросту не дружим. Так сложилось исторически.

И теперь я собираюсь заняться подводным плаванием? С Квинтом? Вот уж абсурд так абсурд.

Пробегая рукой по корсету купальника, я невольно задаюсь вопросом, как он относится к пышным формам. Так же спокойно, как и я?

Вопрос тут же перестает меня занимать, сменяясь унизительным пониманием того, что мне не все равно, что я даже стесняюсь надеть купальник, хотя вся эта затея придумана им. Что с него взять? Это же Квинт.

Я надеваю поверх купальника широкое голубое платье и просовываю ноги в сандалии. Беру губную помаду, скорее по привычке, но сомневаюсь. С накрашенными губами – на снорклинг? Не странно ли?

Вздохнув, я бросаю помаду обратно в сумку и, прежде чем успеваю передумать, выхожу из комнаты.

Квинт ждет на пляже, именно там, где мы договорились встретиться. Он снял футболку, но теперь я вижу, что под ней была серая майка для серфинга, и чувствую укол разочарования, когда понимаю, что во время этой экскурсии он не будет топлес.

Какого черта, Пруденс?

– Я уже начал думать, что ты меня кинула, – говорит он.

Я отвечаю убийственной улыбкой.

– А я подумывала о том, чтобы заставить тебя ждать полтора часа.

– И почему не заставила? – спрашивает он, протягивая мне снаряжение для снорклинга.

– О, ты сам знаешь. Я ценю такие мелочи, как пунктуальность. К тому же кое-кто уже спас всех детенышей каланов, так что мне нечем было заняться.

Он фыркает:

– Знаешь, а ты забавная.

Я отвлекаюсь от осмотра маски и трубки и бросаю на него суровый взгляд.

Понимая, что он снова подобрался слишком близко к моему больному месту, Квинт дает задний ход.

– Что вполне ожидаемо и во всех отношениях неудивительно.

Я все еще хмурюсь, но больше не цепляюсь к нему.

– Они продезинфицированы?

Он смеется, принимая вопрос за шутку.

– Я рад, что ты пришла. Будет весело.

Не могу сказать, шутит ли он, но совершенно очевидно, что он проигнорировал мой вопрос. Но я хочу добиться ответа. В конце концов, откуда мне знать, где валялись эти штуки. Но его реакция заставляет меня осознать всю нелепость такого беспокойства, а я и без того чувствую себя достаточно неловко.

– Ты обещал, что будет познавательно, – вместо этого говорю я. – Не разочаруй меня.

– Весело и познавательно, – подтверждает он. – Я покажу тебе, как пользоваться маской и трубкой, когда мы зайдем в воду. Ты ведь умеешь плавать?

– Конечно, умею.

– Я должен был спросить. Ты удивишься, когда узнаешь, какое огромное количество народа не умеет плавать. – Его взгляд скользит по моему платью, и я чувствую легкий толчок внизу живота. Он что, оценивает меня? Он словно собирается что-то сказать, но потом, кажется, передумывает и отворачивается.

– Пойдем, там есть отличное место чуть дальше.

Я молча иду за ним, шлепая сандалиями по песку. И только когда вижу на камнях впереди два аккуратно сложенных пляжных полотенца, понимаю, что забыла взять свое. Квинт, вероятно, тоже это замечает, но ничего не говорит и, сбросив сандалии, идет к воде.

Я тоже снимаю сандалии и подсовываю их под камни рядом с полотенцами. Сердце сбивается с ритма. Я все отчетливее осознаю, насколько непродуманным оказалось мое решение.

Я в купальнике. В океане. С Квинтом Эриксоном.

Одна.

Почему это начинает напоминать свидание?

Это не свидание. Очевидно. Он не сказал и не сделал ничего, что могло бы намекнуть на романтический характер прогулки, и… совершенно ясно, насколько я ему несимпатична. Он здесь только потому, что я фактически вынудила его помочь мне с нашим проектом в обмен на мою помощь Центру.

И это к лучшему, потому что он мне совсем не нравится. Ну, в этом смысле. Да во всех смыслах.

Мысли путаются, и я пытаюсь отключить мозг.

Квинт заходит в воду по колено и удивленно оборачивается на меня.

– Ты в порядке? – кричит он.

– Ага, – кричу я в ответ. И для пущей убедительности поднимаю вверх большой палец.

– Чего же ты ждешь?

Я крепче сжимаю снаряжение, словно оружие. Мое легкое платье вдруг становится щитом. Я не хочу его снимать. Я не хочу быть здесь. Я не хочу заходить в воду.