Онлайн книга «Междумир»
|
* * * Ник. Ники. Николас. Он потратил несколько часов на то, чтобы вспомнить своё имя, и уж теперь, когда оно наконец-то всплыло в его мозгу, он его так просто не отпустит! Его зовут Ник. Ник Как-его-там. Фамилия у него была японская, потому что папа был японец. Мама — белая. Хотя, по правде сказать, их лиц он уже не помнил, но войну с памятью за лица родителей оставил на потом. Сейчас ему требовалась вся его воля, чтобы удержать в сознании собственное имя. Ник. Ники. Николас. Придёт время — он вспомнит и фамилию. Вспомнит обязательно, даже если для этого ему потребуется разыскать собственную могилу и прочесть, что написано на памятнике. И тогда он будет крепко держать своё полное имя в памяти, и никто не посмеет называть его Херши, или Кэдбери, или Гирарделли, или ещё как-нибудь. Только Ник, Ники, Николас! Он взял множество мелких листочков бумаги и на каждом написал своё имя. Распихал бумажки по всем карманам, по всем ящикам в шкафу и комоде, сунул под матрас и спрятал под подушками дивана, на котором спал Любисток. Мальчик, конечно, возражать не будет — он и так уже несколько дней не появлялся у себя «дома». Ник, Ники, Николас. Может, даже Ник-о… В дверь заколотили. Ник знал — это Алли. Только она всегда колотила изо всей силы. Стук Мэри был деликатен и тих. Алли же ломилась в дверь так, словно хотела снести её с петель. — Я занят! — крикнул Ник. — Уходи! Но она продолжала колошматить в дверь. Что поделаешь, он вынужден был впустить несносную девчонку. Когда Алли вошла и окинула комнату взглядом, на её лице появилось выражение, означавшее: «Что за чертовщина здесь происходит?» — Ник, что это ты вытворяешь? Ник обернулся и обомлел. Только теперь он увидел, что наделал. Вся комната пестрела клочками бумаги. Они были не только в шкафах и под подушками, но везде, по всему помещению. Такое впечатление, что комнату занесло снегом. Он не только использовал всю бумагу, лежавшую в ящике комода, но и разорвал все книги, стоявшие на полках. Мэрины книги! Он порвал их в клочья и на каждом накарябал «Ник», причём с обеих сторон! Только сейчас он обнаружил, что уже наступил день. А ведь он, кажется, начал свою работу в вечерних сумерках? Неужели он провозился всю ночь?! Ник потерял дар речи. Он не мог понять, как это произошло. Похоже, он впал в транс, из которого его вывел приход Алли. Самое невероятное, что что-то внутри него требовало выбросить Алли за дверь и вернуться к прерванному занятию. Очень важному занятию! Ник, Ники, Николас… Стоп! Да ведь с ним происходит в точности то же самое, что с теми детьми, которые играют в мяч на площади, или с теми, что каждый вечер смотрят «Корабль любви»! Он нашёл свою «нишу» и даже не заметил, как это случилось. Он посмотрел на Алли умоляющим взглядом, открыл рот, но оказался не в силах произнести ни слова. Ему было невыносимо стыдно. И объяснить он ничего не мог… — Ладно, расслабься, — сказала Алли. — Мотаем отсюда! — Что? — Что слышал. Мы уходим! Как это — «уходим»? А Мэри? — Нет! Я никуда не пойду! Алли уставилась на него так, словно он был придурком. Может, и был. — А ты что предлагаешь? Увязнуть здесь навсегда и целую вечность только и знать, что писать своё имя? — Я пообещал Мэри не уходить. Обещать-то он обещал, но ведь это было до того, как она отвергла его. Алли помрачнела. Ник ожидал, что вот сейчас она разразится обличительной речью типа «какая Мэри сволочь и бла-бла-бла», но она не стала этого делать. Она зашла с совсем неожиданной стороны: — Если ты по-настоящему хочешь произвести на Мэри впечатление… Если действительно хочешь стать ей полезным — тебе надо научиться делать что-нибудь стоящее! — Ты о чём? — Как бы тебе понравилось, если бы ты умел разговаривать с живыми? Или ещё лучше — если б ты мог проникнуть в живой мир и вытащить оттуда что-нибудь? Ник покачал головой. — Но ведь это эктодёрство! Мэри его не одобряет! — Не одобряет, потому что никто из её подопечных не умеет этого делать. Если она прицепила на что-то ярлык «Криминальные Фокусы», то это ещё не значит, что они действительно криминальные. Вот если кто-то с их помощью совершает преступление — тогда да, совсем другое дело. Раскинь мозгами, Ник! Если ты пойдёшь со мной и научишься всем этим вещам, то сможешь вернуться обратно с лакомствами и игрушками для всей Мэриной малышни. Сможешь принести ей миллион алых роз, которые никогда не увянут. Вот тогда ты действительно вырастешь в её глазах. Перед таким предложением Ник устоять не мог. Чем больше он над ним раздумывал, тем труднее ему было отказать. — А кто нас этому научит? — Я знаю одного парня, который знает другого парня… — сказала Алли. Ник оглядел комнату, пестрящую клочками бумаги. Если альтернативой нарисованной девочкой перспективе служила такая вот «вечность», то не пора ли ему довериться Алли и попробовать активно повлиять на свою судьбу? — Рассказывай. — Пошли в игровую! — скомандовала Алли. — По дороге поговорим. * * * Так, одного уговорила. Теперь следующий. Алли обнаружила Любистка там, где и предполагала — он намертво приклеился к Пак-Ману. — Люб! — Оставь меня в покое, мне надо пройти этот уровень! — Люб, эта игра такая старая, что живые уже давно в неё не играют. Ретро, конечно, штука неплохая, но ведь тут уже совсем каменный век! — Отстань! Ник сложил руки на груди и прислонился к автомату. — Он нашёл свою нишу. — Это не ниша, — возразила Алли. — Это пропасть. Мэри может называть её как ей угодно — Ритуал, там, или ещё как, и считать, что в нём счастье, но только это чушь собачья. Алли приходило на ум сравнение Ритуала с водой. Вода всегда стремится к самой низшей точке. Так и с душами в Междумире. Вначале рутина — лишь ниша, потом подвал, потом пропасть; и чем глубже в неё падаешь, тем труднее выкарабкаться наверх. Девочка понимала, что если предоставить Любистка самому себе, он не оторвётся от дурацкой игры до скончания времён. — Люб, брось эту гадость! — Уходи. Алли зашла за автомат, собираясь вытащить вилку из розетки, но к своему величайшему изумлению обнаружила, что машина не была включена в сеть. В сердцах она ругнулась: обычные законы природы в Междумире не действовали. Машины работали не потому, что были подключены к источнику питания, а потому что каким-то невероятным образом помнили, как надо работать. |