Книга Крадуш. Тёмные души, страница 40 – Ольга Болдырева

Риваэль тихо рассмеялся на последней реплике. Видимо, оценил интонацию.

– Что же такого натворил князь Эрна, в котором течет высокая кровь первых Владык, раз бежал из Первоземья, как крыса…

Я посмотрел на собрата с недоумением: не много ли он хочет?

– Откровение за откровение, – предложил Риваэль, – закрепим нашу искренность заклинанием. Я расскажу то, что интересует тебя, а ты ответишь на вопросы о побеге и планах.

И еще про леди Мосфен, если Хвэста спросит про ее здоровье. Опасная сделка. Но если откажусь – выдам, что замыслил недоброе и знаю больше, чем хочу показать.

Мне вообще не нравилась ситуация. Я точно наступил Хвэста на больную мозоль, раз он извернулся и проник в тюрьму, чтобы убить Вальтера Ферко. Просто разозлиться для такого недостаточно. На одной злости можно дойти до защитного заклинания, ограждающего тюрьму, задумчиво его ковырнуть и пойти в ближайший бар, чтобы успокоить нервы.

А сейчас пожалуйста, сидим, общаемся, как добрые друзья.

– Не хочешь? – понятливо кивнул Риваэль. – Давай я начну первым, а ты, если пожелаешь, присоединишься.

Вытянув вперед ладонь, эльф создал мерцающую перламутром сферу откровения.

Я медлил, не понимая, что происходит. Зачем Хвэста делает это?

Риваэль, заметив мою нерешительность, со вздохом, будто бы нехотя (хотя конечно же специально) сообщил:

– Сознаюсь, у меня есть планы, в которых ты, Кериэль, играешь некую роль, которую я пока не готов раскрыть. И я рассчитываю, что, если мы будем откровенны друг с другом, оба выиграем.

А планы только сейчас появились? Как-то подозрительно…

Я неопределенно повел плечами.

Спрашивать Хвэста о его намерениях и ролях, понятно, дело бесполезное. Я уверен, что он обойдет условия заклятия и не скажет правды. И раз уж выпала такая странная возможность, займусь проблемой леди Мосфен. Только нужно как-то подойти издали, чтобы не выдать ненароком пикантное положение Амизи.

– Почему ты не сразу понял, что баронесса случайно купила эльфийские артефакты? Я думал, эльф сразу заподозрит, что на него воздействует… нечто. – Мне действительно было любопытно. Не знал, что в нашей непростой физиологической проблеме бывают исключения.

Риваэль неожиданно расхохотался.

– Это очень странный и личный вопрос, Кериэль! – Теперь на меня смотрели как на наивного ребенка, который решил узнать у родителей, точно ли его принес аист.

– Можешь не отвечать… – проворчал я и отвел взгляд.

Вопрос действительно был неудобным, и я ненароком мог нанести им оскорбление.

– Нет, почему же, – снова рассмеялся Риваэль. – Сколько времени прошло, как ты покинул Первоземье? Не заметил за собой изменений? Человечность – заразная штука…

В смысле?

Теперь я уже внимательно осмотрел собрата, усомнившись в трезвости его рассудка. Он хочет сказать, что нечто в Первоземье влияет на эльфов, извращая нашу природу? И, зная про это, мы до сих пор не оставили проклятый лес? Не понимаю.

Но в груди невольно шевельнулось сомнение. В словах Хвэста что-то цепляло: эльфы редко выезжают за пределы Первоземья. У нас нет постоянных послов, которые представляли бы перворожденных в других государствах, мы не отправляемся в долгие странствия. И даже крадуши, вынужденные отлучаться за новыми душами и жить среди смертных, возвращаются в лес с определенной частотой.

И сколько из нас знают или догадываются, что это не просто так? И почему всех все устраивает?

С некоторым усилием я заставил себя расслабиться. Триада с тайнами родного леса – у меня нет никакого желания возвращаться, чтобы раскрывать их и докапываться до правды. Я нашел место, где мне действительно хорошо и которое я хочу назвать домом.

– Значит, артефакты нужны не всегда? – Не то чтобы мне интересно.

Зато после таких вопросов Хвэста точно не заподозрит, что они связаны с леди Мосфен.

– Ты ведь интересуешься не просто так, Кериэль? – хитро подмигнул мне Риваэль.

Э… не понял.

– Не только я заметил, как мило вы с той рыжей колдуньей держались за руки. Она тебе нравится? Обычная смертная женщина с каплей магии и перворожденный князь Эрна? Звучит так, будто бы я попал в сопливую сказку для наивных девочек.

Почему в этом испорченном мире совершенно невинное прикосновение, которым я пытался поддержать и ободрить Генту, воспринялось как проявление низменных инстинктов?

– Ты что-то путаешь, – ответил я ровным тоном, хотя внутри ликовал, что Хвэста принял мое любопытство за интерес личного характера. – Вообще-то город уже давно обсуждает мои тесные отношения с лордом Киаром. Не слышал разве?

Сохранить спокойствие не получилось, я тихо рассмеялся, понимая, какую чушь несу.

Риваэль фыркнул, оценив шутку.

– Какой ты ветреный. – Сородич покачал головой. – Поглощая чужие души, мы идем против природы и воли Триединого, и природа отворачивается от нас. Все взаимосвязано. Я умею растягивать получаемые годы и силы и прибегаю к помощи ритуалов, только когда мой резерв полностью истощается. Попробуй. Удивишься, как иначе будешь ощущать себя.

И что с этого? Собственная душа у меня точно не появится, как и воспетое в балладах бессмертие. Хотя слова Риваэля звучали правильно. Но говорить об этом с ним я, конечно, не собирался. Единомышленник нужен был мне в Первоземье, а не в бегах.

– Если ты говоришь правду и вдали от Первоземья мы меняемся, может, леди Мосфен зря потребовала вернуть заколку? – подобрался я к основному вопросу, но постарался, чтобы он прозвучал как безобидная шпилька.

– Не смешно. – Риваэль так скривился, будто ему действительно стало дурно. – Я понимаю, что у тебя нет опыта, Кериэль, и что тебя самого привлекла обычная девчонка. Возможно, это вопрос вкуса, но мне до сих кажется, что я извалялся в грязи.

Лицо у меня, наверное, вытянулось.

– Когда притворяешься человеком, приходится учитывать, что смертные подвержены всем порокам. Молодой мужчина не может игнорировать женщин, иначе его будут сторониться, как чумного. Я выбрал не худший вариант и изображал возвышенные ухаживания, как в этих отвратительных романах, что пишут люди. А теперь мне противно думать о баронессе. Амизи повезло, что она не забеременела, – пришлось бы ее убить.

Вот все и встало на свои места.

Даже грустно. Леди Мосфен казалась мне замечательной и весьма достойной женщиной, и я считал несправедливыми слова, прозвучавшие в ее адрес. Но, как сказал Риваэль, опыта у меня нет, поэтому мое мнение не считается.

Я закрыл вопросы природы, душ и секса и немного отвлекся:

– Если правильно помню, тебя судили за предательство. Как же ты избежал смерти от руки лучшего палача Владычицы? Неужели Келебриэль тебя отпустила?