Онлайн книга «Эмпат»
|
– Хотите выпить? – предложили Анье. Очевидный интерес к своей персоне восприняли, как «тоже хочу». Анья отрицательно покачала головой. – Не хотите или не знакомы? – Не хочу. – Значит, знакомы? Почему для них это важно? Почему им так интересен Рейнард Либлик? – Не стойте в дверях, проходите ко мне. Дверей Анья не видела, но вперед прошла. Только садиться отказалась: остановилась около окна с видом на прекрасную панораму города. – Может быть, – уклонилась от ответа. Альвар Гросс выжидающе выгнул бровь. – Вы встречались с ним, разговаривали, он интересовался вами? Конечно же, интересовался. Что он спрашивал? Почему он должен ею интересоваться? Да, он, конечно, интересовался, действительно. Даже потасовку в столовой устроил, желая на нее посмотреть. Но почему такие мысли приходят Альвару Гроссу? С чего бы ему такое предполагать? Мужчина ждал, растеряв значительную часть утреннего очарования. Он выглядел нервным и взволнованным, хотя пытался волнение скрыть все за той же обаятельной, мягкой улыбкой. – Он сидел в камере изолятора. – Правда? – Правда. – Как интересно…– пробормотал Альвар Гросс. – А вы… – Я тоже сидела. А вот теперь мужчина удивился. Он даже закашлялся, поперхнувшись виски. Предполагаемым виски. – Это как? Вы же там работали. – Работала. Изначально я там стажировалась. Не в камере – в клинике. – И?..– в нем нарастало нетерпение. Рассказать или нет? Анья совсем его не знает, они знакомы от силы двенадцать часов. А если сболтнет чего лишнего, как, возможно, сболтнула Рейнарду Либлику, и снова наживет проблем? Однако молчать нынче вряд ли получится. И не потому, что сказала «А» и теперь должна бы зачитать алфавит. Альвар Гросс не походил на человека, которого можно было обмануть. Также он не походил на человека, который упускал желаемое. А сейчас он желал информации. Ему, определенно, важен Рейнард Либлик, как и все то, что с ним связано. Анья посмотрела собеседнику в глаза. – Кто такой Рейнард Либлик? Длительное время мужчина молчал и не спускал с нее внимательного взгляда. – Рейнард Либлик…– заговорил осторожно, – весьма опасный субъект, с которым у нас сложились непростые отношения. – Он ваш друг? – Нет, он нам не друг. – Тогда кто? Улыбнулся. – Недруг, которого мы ищем долгое время. И теперь, кажется, нашли. Надо же, перед самым носом… – Усмехнулся, покачал головой. – Теперь вы просто обязаны рассказать мне, каким таким чудесным образом оказались связаны с Рейнардом Либликом? Почему вы сидели в изоляторе? Я правильно понимаю, что в том самом изоляторе, в котором содержат шизонутых преступников? Случайно? В качестве эксперимента? Хотели изучить повадки заключенных? Мне сложно понять, правда. – Я сидела в камере благодаря Рейнарду Либлику. Он меня запер. – Мужчина не реагировал. – Не просто запер: он выключил меня из жизни, заставил забыть обо мне всех вокруг. Абсолютно. Всех до единого. Даже родственники меня не узнают. – Мужчина все так же молчал и лишь безотрывно за ней наблюдал. – Вас это не удивляет? Альвар Гросс усмехнулся, поднялся с дивана. – Во всем, что касается Рейнарда Либлика, меня мало что удивляет. – Как он смог такое проделать? Кто он такой?! Разве это возможно? Конечно же, возможно. Анья испытала на себе. – Все очень сложно, Анья. Во всем, что касается ню-Вег… Во всем, что касается Рейнарда Либлика, – поправился Альвар Гросс. – Он необычный мужчина. Необычный пациент. Зато теперь я многое понимаю… – А я нет. Почему меня никто не помнит? Как мне это исправить? Мужчина отвернулся, прошелся по комнате. – Мы решим эту проблему. – Посмотрел на нее. – Дайте мне время, я подумаю, как вам помочь… И как вам вернуть потерянную Силу. – Помолчав немного, спросил: – Как вы выбрались из психушки? Дайте догадаюсь: сбежали? Вчера, до того, как Мира вас обнаружила… – Да. – Не буду спрашивать, как вам это удалось. – Не надо. Слабо улыбнулись. – Идите к себе, Анья. Вам действительно нужно отдохнуть. Обо всем остальном потолкуем позже. – Удовлетворения Анья не чувствовала. Словно недодали должное. – И если вы не против, завтра вас осмотрят специалисты нашей лаборатории. Анья округлила глаза: вот этого точно не желала. Слово «лаборатория» ассоциировалась со словом «клиника». А все, что касалось клиник, теперь вызывало полнейшее неприятие. – Вы ведь хотите вернуть себе Силу? – Видимо, нежелание весьма красноречиво отразилось у нее на лице. – Хочу. Это возможно? – Мы выясним, если позволите вам помочь. Нам нужно знать о состоянии вашего здоровья. А также изучить ваши особые характеристики ню-Веги. Можете быть уверены: вы в безопасности. Вы слишком для нас важны, чтобы мы смогли вам навредить. Помнится, что-то подобное говорил Рейнард Либлик. На следующий день Анью действительно повели на осмотр. Она оказалась в современной лаборатории, оборудованной специализированной техникой. По центру помещения тянулся длинный дугообразный стол. На столе стояли компьютерные мониторы и небольшие квадратные устройства, напоминающие мультиварку. А также колбы, пузырьки, подобия микроскопов. На стенах в два ряда висели экраны, которые синим неоном отражали спиралевидную структуру ДНК, процесс расщепления молекул, показывали снимки головного мозга, какие-то таблицы. На других экранах двойная спираль ДНК кружилась вокруг своей оси в формате 3D модели. Продлился осмотр недолго. У Аньи всего-то взяли кровь, а затем поставили Анью между двумя ультратонкими «полотнами», высотой превышающими человеческий рост. Черное «полотно» представляло собой железо с шероховатым, зернистым покрытием, по ощущениям токово-заряженным: по телу, вызывая щекотку, пробегали слабые, «покусывающие» мурашки. Вчера Анья было подумала, что ее начнут изучать, словно подопытную мышь, наденут на голову какой-нибудь металлический колпак с проводами, ноги и руки привяжут к кровати… Бррр… прямо ужастики. А здесь даже раздеваться не пришлось. Анья взглянула на Миру, которая, забрав ее из лаборатории, вела на обед. Девушка молчала, Анья, соответственно, тоже, и их молчание, в окружении тишины очередного пустующего этажа, воспринималось особенно громко. – Как ты используешь свой дар? Как ты помогаешь людям? – Анье было интересно. Она с утра хотела спросить. Смесь непонимания и насмешки отразилась во взгляде Миры. |