Книга Запрет на безумие, страница 46 – Эльвира Дель Искандер

Ролан приземлился на спину, Брина упала на него. Жесткий пол ее миновал, как подозревала, благодаря стараниям Ролана. Вот только от неловкой позы его услужливость ее не спасла. Брина лежала у него на груди в дурацкой неуклюжей позе и изрыгала про себя проклятия. Ролан придерживал ее за талию.

Брина подняла голову и, переполненная злости, посмотрела на Ролана. Длинные волосы, свисавшие как пакли, закрывали их от всех и усиливали «эффект разъяренной валькирии», в которую, как чувствовала, превращалась Брина.

– Из-за тебя мы проиграли, – ели сдерживаясь, выдавила Брина.

– И вправду, – согласился Ролан.

– Ты сам выставил себя посмешищем.

– И тебя тоже, – Ролан улыбнулся. Он стал улыбаться достаточно часто.

Оттолкнувшись, Брина села. На него. Затем посмотрела на своих соперников, которые, дорисовав рисунок, стояли похихикивали над ними.

– Из-за тебя эта крашеная стерва нас обставила! – рассердилась Брина. – Мы проиграли! Она там празднует победу, а мы протираем полы!

– Брина, это всего лишь жалкий конкурс, – успокаивал ее Ролан, приподнявшись и опершись на локоть. – Ненужно так переживать.

– С вами все в порядке? – К ним подбежал ведущий. Надо же, даже ждать не пришлось.

– Да! – ехидно выдавила Брина и снова сосредоточилась на Ролане. – Это не значит, что его нужно так позорно провалить.

– Зато ты пришла в себя и прекратила смотреть в потолок.

– Ты о чем это? – насторожилась Брина.

– Тогда будьте добры, покиньте площадку, – снова вмешался ведущий. – Вы задерживаете нас.

– Так о чем ты говоришь, Ролан? – не унималась Брина.

– О твоем вечно вздернутом носике.

– Ты хочешь сказать, что я высокомерна? – удивилась Брина. – Я не высокомерна!

– Нет, ты просто слегка надменна. Зазноба.

– Что?

Брина словно только осознав, что земля круглая, посмотрела на него.

– Ты это специально…– поразилась Брина. – Ты все подстроил. И упал ты нарочно, чтобы мы проиграла!

– Не придумывай.

– Я не придумываю! – Брина стукнула его кулаками по груди, приложив в удар всю силу. Ролан снова повалился на пол.

– Брина! – Он недовольно посмотрел на нее, а затем опустил взгляд ниже – глаза его тут же загорелись. – У тебя страсть демонстрировать всем свое белье? – помрачнев, поинтересовался Ролан.

Брина взглянула туда, куда только что смотрел Ролан. Ее и без того короткая юбка задралась, показывая всем ее прелести.

Брина улыбнулась.

– А почему это тебя волнует?

Ролан резко сел, прикрыв ее своим телом. Брина же оказалась теснее к нему прижатой: она удобнее на нем устроилась, раскинув длинные ноги по обе стороны.

– Оппа…Видишь, уже никто не видит, – с насмешкой проговорила она.

Ролан недовольно прищурился и, потревожив ее покой, быстро поднялся на ноги. Он поставил ее перед собой.

– Пошли, – бросил Ролан и повел ее за собой.

Брина взглянула на него и по его бесстрастному лицу поняла, что сейчас он снова превратился в прежнего холодного и отстраненного Ролана. Превратился в мужчину, который не позволял проникнуть к себе в душу и узнать, что у него там происходит. Вот только Брина не хотела, чтобы он от нее закрывался, не хотела, чтобы снова надевал свой черепаший панцирь.

Они протолкнулись сквозь толпу.

– Можешь идти со мной, если будешь вести себя прилично, – ровно произнес Ролан.

– Это как? – улыбнулась Брина. Затем посерьезнела. – Это не значит, что я простила тебя за твой отвратительный, предательский поступок.

– Может, дело действительно в том, что ты тяжелая? – Ролан со странным блеском в глазах посмотрел на нее. Брина догадывалась, зачем он такое говорит: по идеи – и логике Ролана – она должна начать бесноваться, злиться и оправдываться, ведь зачастую именно так поступают женщины, слыша подобное. Вот он ее и проверял, подстрекал, подшучивал над ней.

– Нет, это просто ты слабак – не смог удержать такую пушинку, как я.

Ролан замедлил шаги.

– Провоцируешь меня, чтобы я доказал обратное, и тем самым признал свою неправоту?

– Вовсе нет, – ответила Брина. – Я лишь констатирую факт. Ты же сам признался, что мое невесомое тело для тебя как кандалы на шее. – Она ускорилась, оставив Ролана позади. – Шевелись, Ролан, не отставай, иначе действительно поверю, что у тебя проблемы с суставами, с костями, с кровообращением…

Она не закончила излагать свою гениальную мысль: совершенно бесшумно Ролан оказался у нее за спиной и, схватив за бедра, закинул себе на плечи.

– Ролан! – закричала Брина. – Поставь меня на место!

– Ты медленно идешь, дорогая, а я и так задержался здесь дольше, чем планировал.

– Ролан, меня мутит, быстро ставь обратно!

– Брина, леди в этом не признаются.

– А джентельмены себя так не ведут.

– Я не джентельмен.

– А я не леди!

– Именно поэтому ты висишь вниз головой.

Брина подавила в себе крик отчаяния, он совершенно бесполезен. Остается висеть и получать удовольствие от своего положения. А наблюдая за упругими, накачанными ягодицами Ролана она, что уж говорить, действительно его получала. Ей так и хотелось сжать их в своих руках, но вместо этого она сделал другое. Брина осторожно приподняла краешек футболки и просунула свою руку внутрь мужских джинсов, как когда-то в баре. Как только ее рука коснулась горячей кожи, ладонь Ролана пролезла ей под юбку и сжала ягодицу. Брина ахнула.

– Не смей, – угрожающе-медленно произнес Ролан.

Брина притихла, но надолго ее хватило – рука устремилась глубже. Ролан сжал ягодицу крепче.

– Еще одно движение, Брина – лишу нижнего белья, – огрубевшим голосом произнес Ролан.

– Не лишишь, – сдавленным голосом произнесла Брина.

– Хочешь проверить?

Брина не хотела проверять. Она отдернула руку, а Ролан поставил ее перед собой.

– Не играй со мной, – выдавил сквозь зубы Ролан, заглядывая не в глаза, нет – в душу. Ожесточившийся взгляд, сведенные вместе брови, искры сдерживаемой ярости в глазах. Ролан определенно был сердит.

Он схватил ее за руку и пошел дальше.

Шли теперь в полном молчании. Ролан думал о своем, а Брина о своем. Ей было неловко от случившегося и не только из-за физической близости, тактильных контактов, которые они себе позволили. Они перешли грань дозволенного, когда «стыдно», «неуместно», «нельзя», остаются далеко позади, и ты позволяешь другому человеку совершать то, чего до этого не позволял никому, разрешаешь увидеть себя с той стороны, которая до встречи с ним усердно скрывалась. И такая близость пугала. Брина никогда и никого не подпускала к себе настолько, как сейчас подпустила Ролана. Брина всех держала на расстоянии, устанавливала собственные правила игры, однако здесь и сейчас эти правила не имели никакого значения. Она нарушала их одно за другим, да так естественно, так легко и просто, что это не могло ее не испугать и заставить беспокоиться. Но самое главное, – Брина чувствовала, – что то же самое происходило с Роланом. Пускай он не предпринимал активных попыток с ней сдружиться, но уже не держал ее на далеком от себя расстоянии как раньше, и в этом Брине виделась опасность.