Онлайн книга «Тень. Голый король»
|
Аннунциата. Да, он как-то проведал об этом. Ученый. И что он на это сказал? Аннунциата. Он сказал: «Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую правду». Он очень любил наш дом. Ему нравилось, что у нас так тихо. Оглушительный выстрел. Ученый. Что это? Аннунциата. О, не обращайте внимания. Это мой отец поссорился с кем-то. Он очень вспыльчив и чуть что – стреляет из пистолета. Но до сих пор он никого не убил. Он нервный – и всегда поэтому дает промах. Ученый. Понимаю. Это явление мне знакомо. Если бы он попадал в цель, то не палил бы так часто. За сценой рев: «Аннунциата!» Аннунциата (кротко). Иду, папочка, миленький. До свидания! Ах, я совсем забыла, зачем пришла. Что вы прикажете вам подать – кофе или молоко? Дверь с грохотом распахивается. В комнату вбегает стройный, широкий в плечах моложавый человек. Он похож лицом на Аннунциату. Угрюм, не смотрит в глаза. Это хозяин меблированных комнат, отец Аннунциаты, Пьетро. Пьетро. Почему ты не идешь, когда тебя зовут?! Поди немедленно перезаряди пистолет. Слышала ведь – отец стреляет. Все нужно объяснять, во все нужно ткнуть носом. Убью! Аннунциата спокойно и смело подходит к отцу, целует его в лоб. Аннунциата. Иду, папочка. До свидания, сударь! (Уходит.) Ученый. Как видно, ваша дочь не боится вас, синьор Пьетро. Пьетро. Нет, будь я зарезан. Она обращается со мною так, будто я самый нежный отец в городе. Ученый. Может быть, это так и есть? Пьетро. Не ее дело это знать. Терпеть не могу, когда догадываются о моих чувствах и мыслях. Девчонка! Кругом одни неприятности. Жилец комнаты номер пятнадцать сейчас опять отказался платить. От ярости я выстрелил в жильца комнаты номер четырнадцать. Ученый. И этот не платит? Пьетро. Платит. Но он, четырнадцатый, ничтожный человек. Его терпеть не может наш первый министр. А тот, проклятый неплательщик, пятнадцатый, работает в нашей трижды гнусной газете. О, пусть весь мир провалится! Верчусь как штопор, вытягиваю деньги из жильцов моей несчастной гостиницы и не свожу концы с концами. Еще приходится служить, чтобы не околеть с голоду. Ученый. А разве вы служите? Пьетро. Да. Ученый. Где? Пьетро. Оценщиком в городском ломбарде. Внезапно начинает играть музыка – иногда еле слышно, иногда так, будто играют здесь же, в комнате. Ученый. Скажите… Скажите мне… Скажите, пожалуйста, где это играют? Пьетро. Напротив. Ученый. А кто там живет? Пьетро. Не знаю. Говорят, какая-то чертова принцесса. Ученый. Принцесса?! Пьетро. Говорят. Я к вам по делу. Этот проклятый пятнадцатый номер просит вас принять его. Этот газетчик. Этот вор, который норовит даром жить в прекрасной комнате. Можно? Ученый. Пожалуйста. Я буду очень рад. Пьетро. Не радуйтесь раньше времени. До свидания! (Уходит.) Ученый. Хозяин гостиницы – оценщик в городском ломбарде. Людоед? Подумать только! Открывает дверь, ведущую на балкон. Видна стена противоположного дома. Балкон противоположного дома почти касается балкона комнаты ученого. Едва открывает он дверь, как шум улицы врывается в комнату. Из общего гула выделяются отдельные голоса. Голоса. Арбузы, арбузы! Кусками! – Вода, вода, ледяная вода! – А вот – ножи для убийц! Кому ножи для убийц?! – Цветы, цветы! Розы! Лилии! Тюльпаны! – Дорогу ослу, дорогу ослу! Посторонитесь, люди: идет осел! – Подайте бедному немому! – Яды, яды, свежие яды! Ученый. Улица наша кипит, как настоящий котел. Как мне нравится здесь!.. Если бы не вечное мое беспокойство, если бы не казалось мне, что весь мир несчастен из-за того, что я не придумал еще, как спасти его, то было бы совсем хорошо. И когда девушка, живущая напротив, выходит на балкон, то мне кажется, что нужно сделать одно, только одно маленькое усилие – и все станет ясно. В комнату входит очень красивая молодая женщина, прекрасно одетая. Она щурится, оглядывается. Ученый не замечает ее. Если есть гармония в море, в горах, в лесу и в тебе, то, значит, мир устроен разумнее, чем… Женщина. Это не будет иметь успеха. Ученый (оборачивается). Простите? Женщина. Нет, не будет. В том, что вы бормотали, нет и тени остроумия. Это ваша новая статья? Где же вы? Что это сегодня с вами? Вы не узнаете меня, что ли? Ученый. Простите, нет. Женщина. Довольно подшучивать над моей близорукостью. Это неэлегантно. Где вы там? Ученый. Я здесь. Женщина. Подойдите поближе. Ученый. Вот я. (Подходит к незнакомке.) Женщина (она искренне удивлена). Кто вы? Ученый. Я приезжий человек, живу здесь в гостинице. Вот кто я. Женщина. Простите… Мои глаза опять подвели меня. Это не пятнадцатый номер? Ученый. Нет, к сожалению. Женщина. Какое у вас доброе и славное лицо! Почему вы до сих пор не в нашем кругу, не в кругу настоящих людей? Ученый. А что это за круг? Женщина. О, это артисты, писатели, придворные. Бывает у нас даже один министр. Мы элегантны, лишены предрассудков и понимаем все. Вы знамениты? Ученый. Нет. Женщина. Какая жалость! У нас это не принято. Но… Но я, кажется, готова простить вам это – до того вы мне вдруг понравились. Вы сердитесь на меня? Ученый. Нет, что вы! Женщина. Я немного посижу у вас. Можно? Ученый. Конечно. Женщина. Мне вдруг показалось, что вы как раз тот человек, которого я ищу всю жизнь. Бывало, покажется – по голосу и по речам, – вот он, такой человек, а подойдет он поближе, и видишь – это совсем не то. А отступать уже поздно, слишком близко он подошел. Ужасная вещь – быть красивой и близорукой. Я надоела вам? Ученый. Нет, что вы! Женщина. Как просто и спокойно вы отвечаете мне! А он раздражает меня. |