Книга Танго алого мотылька. Том 3, страница 2 – Морвейн Ветер

Рей молчал. Ничего лучше, чем подойти к Кирстин и обнять её, он придумать не мог, но поза последней отчётливо говорила, что та не позволит к себе прикоснуться.

– Я тебя люблю, – только и произнёс Рей.

Губы Кирстин дёрнулись в отвращении.

– Ты не человек, – сказала она, – ты не можешь любить.

Это самое «Ты не человек» звенело у Рея в ушах каждый вечер, когда он засыпал.

«Может быть, и так, – думал он. – Может быть, я не человек. Но я всё равно люблю тебя – и только тебя. Никого никогда не любил, но тебя – люблю».

А тогда он молча ушёл, проклиная собственную трусость. Остаток дня прятался в кабинете, прикрываясь работой, всем своим существом ощущая присутствие Кирстин этажом ниже и не в силах думать ни о ком, кроме неё.

«Я тебя люблю», – крутилось в голове, но ничего не могло изменить.

Вечером Кирстин пришла к нему сама. За окнами уже смеркалось. Над городом собирались тучи, и потихоньку начинался дождь. Осень давала о себе знать холодным ветром и промозглой погодой, мелкими капельками, сбегавшими по стеклу, и ручейками, разливавшимися по подоконнику.

Кирстин была одета в чёрное строгое платье, не из тех, что Рей особенно любил, предназначенное скорее для того, чтобы подчеркнуть отчуждение, поселившееся между ними, чем для того, чтобы его порадовать.

– Распорядиться принести чаю? – спросил Рей, чтобы разрушить повисшую в комнате тишину.

– Бренди ты мне не нальёшь?

– Почему, налью.

Рей встал из-за стола, подошёл к книжному шкафу со спрятанным между полок барным отделением и, достав оттуда бутылку бурой жидкости и два низких стакана, разлил напиток.

Взял оба в руки и поднёс один из них Кирстин. Та стояла у окна, глядя сквозь стекло на дождь. Рей остановился у неё за плечом и сделал глоток.

– Если хочешь, будем пить всю ночь. Говорят, истина на дне бокала – может быть, просветление догонит и нас. И ты сможешь меня понять.

– Я смогу тебя понять, – повторила Кирстин – в её голосе не промелькнуло и тени чувств, – а ты кого-нибудь понимал в своей жизни, Рей? Ты когда-нибудь пытался представить, что чувствует человек рядом с тобой?

Рей молчал. Он чувствовал, что разговор идёт совсем не туда, куда бы он хотел, и подозревал, что что бы он сейчас ни сказал, злость Кирстин станет только сильней.

– Я никого не стал бы так долго ждать, – позволив той выговориться, произнёс он наконец. – Я ни у кого не стал бы просить прощения, Кирстин. Я ни о ком, кроме тебя, не думал бы каждое утро, каждый день, каждый вечер и ночь.

– Правда? Даже о своём самолёте ты не думал так много? – спросила Кирстин, разворачиваясь к нему лицом.

Рей дёрнулся, будто его ударили по щеке, и отступил назад.

Стиснул зубы и какое-то время смотрел на неё молча.

– Ты так ставишь вопрос… А если бы тебя заставили выбирать между твоей лепкой и мной?

– Я сделала выбор, Рей. Я не стала возвращаться в Эдинбург.

Рей скрипнул зубами, с неудовольствием отмечая, что Кирстин сегодня в ударе – и спорить с ней бестолку.

Та тоже замолкла, чувствуя, что ещё слово – и её понесёт. На самом деле Кирстин не видела смысла говорить ни о чём. Она давно поняла, что говорить с теми, кто её похитил, смысла нет.

Она осушила стакан и прошла к шкафу, чтобы наполнить его ещё раз. Рей приник плечом к окну, издали наблюдая за ней. Потом отвернулся и стал смотреть на дождь.

– Ты не отпустишь меня? – спросила Кирстин, так же останавливаясь у Рея за плечом.

Рей качнул головой.

– Это исключено.

«Ты разрушил мою жизнь, Рей», – хотела сказать Кирстин, но промолчала.

– Ты помнишь, что произошло несколько дней назад? – Рей повернулся к ней. – Эти итальянцы будут охотиться за тобой. И чёрт его знает, кто ещё. Я не вынесу, Кирстин, если ты попадёшь к кому-то другому. Я не вынесу, если с тобой что-то произойдёт.

Кирстин молчала, равнодушно и устало глядя на него.

– Я никогда больше не буду просто собой, – глухо сказала она.

Рей не стал с ней спорить. Он тоже устал и в эти мгновения вообще ничего не хотел.

– Давай спать, Кирстин. Не обязательно со мной, – торопливо добавил он, когда бровь Кирстин насмешливо приподнялась, – я уверен, что со временем всё пройдёт.

Кирстин закрыла глаза. Эта уверенность больше всего её пугала – она боялась, что Рей прав. Но спорить тоже не хотела – что бы она сейчас ни говорила, слова причиняли лишь новую боль.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, – подтвердил Рей.

– Рей, – окликнула его Кирстин уже на полпути к двери, и тот, отвернувшийся было к окну, посмотрел на неё, – наши договорённости в силе? Могу я продолжить занятия с маэстро Грава?

– Да, конечно, – Рей с трудом преодолел порыв броситься к ней, обнять и начать шептать, что ничего не изменилось, в этом доме она всё так же любима и всё так же ему дорога, – моя охрана будет тебя сопровождать.

Кирстин кивнула.

– Благодарю.

Она вышла за дверь, и Рей остался один.

Следующим утром Рей уже с трудом заставил себя встать. Сорвав занятия по фитнесу, он кое-как добрался до кабинета и, вызвав к себе Йонаса, распорядился продолжить расследование, которое начал Майкл. Он так же вкратце описал ему состояние дел.

– Мы с Кирстин немного повздорили, – сказал он, – так вышло, что она узнала о моей работе больше, чем я хотел бы ей рассказать. Боюсь, она может что-нибудь выкинуть.

– Пойти в полицию, ты имеешь в виду?

– Может быть. А может быть – сбежать.

– Хорошо, – Йонас кивнул, – я прослежу, чтобы ничего не произошло.

Йонас помешкал, и Рей расшифровал это молчание без слов.

– Её статус остаётся прежним, – сказал он, – Кирстин – моя девушка, но не пленница. Прежде всего нужно охранять её от воздействий извне, а не наоборот.

Йонас кивнул.

– Хорошо. Мы будем бережно к ней относиться.

Распрощавшись с Йонасом, Рей снова остался один и долго сидел, вслушиваясь в тишину. В сердце его зияла огромная дыра, и она разрасталась всё сильней день ото дня. А Рей даже не мог вспомнить до конца, что раньше в ней находилось.

В конце недели Кирстин обратилась к нему через Йонаса – спросила разрешения на несколько дней поехать в Неаполь, посмотреть галерею, с которой ей советовал познакомиться Марко Грава.

– Хорошо, – сказал Рей, – но в следующий раз, если ей потребуется уехать – пусть спросит меня сама. Иначе я могу и не отпустить.

Какова была реакция Кирстин на его слова – Рей так и не узнал. Но наутро проснулся в квартире уже один.