Книга Убежать от себя, страница 23 – Оливия Бини

Когда я открыла глаза в следующий раз, свет у кровати больше не горел, а через неплотно задернутые шторы несмело пробивался рассвет. «Еще рано», — подумала я и снова отключилась.

В следующее свое пробуждение я отчетливо поняла некоторые вещи. Во-первых, было утро, потому что в комнате стало светло. Во-вторых, я была не у себя дома. А в-третьих, меня обнимал Карло. Он лежал тесно прижавшись грудью и животом к моей спине. От него исходил такой жар, что я начала жаловаться.

— Отодвинься, мне очень жарко, — во рту было сухо и язык ворочался плохо. — О, ты без рубашки!

— Ты не могла согреться, — прохрипел спросонья Карло, даже не сдвинувшись с места.

— Карло, прошу тебя, отодвинься, твой друг тычется в меня…

Он хмыкнул и нехотя зашевелился, отстраняясь.

— Ты ведь помнишь мужскую физиологию, многое нам неподвластно…

Я пошевелилась чтобы сменить положение, движения казались неловкими и как будто чужими. И тут меня поразили отдельные воспоминания: я на полу в ванной, горячие ладони на ляжках… Я подняла одеяло и увидела себя в чужой футболке без джинсов.

— Где моя одежда? — я резко села, кажется, у меня начиналась истерика. — Почему я в твоей постели? Что происходит? Где Нина?!

Слезы текли по щекам, сердце бешено колотилось в груди.

— Звева, Звева стоп, успокойся, — Карло уже сидел передо мной, пытаясь привлечь мое внимание, но у него это плохо получалось. — Посмотри на меня. Я сейчас отвечу на каждый твой вопрос. Ты меня слушаешь? Звева. Посмотри. На. Меня.

Он прикоснулся кончиками пальцев обеих рук к моему лицу, фиксируя мой взгляд на себе. Я поспешила вытереть слезы и уставилась на него.

— Нина улетела домой, — начал он. — У нее был самолет в девять утра. Я вызвал ей такси. Не переживай, она, должно быть уже приземлилась.

— Почему я не проводила ее? Почему я здесь?

— Вчера тебе стало плохо…

— Вчера мне было хорошо! Почему потом мне стало плохо?

Я не понимала, как вообще все происходящее было возможным. Карло как-то жалобно посмотрел на меня.

— Что последнее ты помнишь?

— Твое лицо в толпе… и больше ничего… — я почувствовала, как в груди поднимается страх. — Что случилось, Карло? Что со мной случилось?

— Звева, ничего плохого с тобой не случилось, — вкрадчиво и медленно произнес он, вероятно, чтобы до меня лучше дошло. — Мы с Ниной увезли тебя домой.

— Я этого не помню. Почему я ничего не помню? Я выпила три коктейля…

— Тебе дали гамма-оксимасляную кислоту.

— Что это? — я не понимала.

— Это препарат, наркотик. Бутират. Наркотик насильников.

Я, естественно, слышала об этом наркотике. Вращаясь в определенном кругу, ты не можешь не знать, что это такое и как его используют. Но я не могла подумать, что однажды это произойдет со мной.

— Который час?

— Почти полдень…

— Мне надо позвонить Нине…

Карло принес мне мой телефон и оставил одну. А я тут же набрала Нину. Она ответила сразу же.

— Звева, как ты?

— Нина, что происходит? Расскажи мне все! Как я тут оказалась? Карло говорит про бутират…

— Это так. Я заметила, что с тобой что-то происходит, когда ты выпила мартини, и сразу заподозрила этого идиота Пабло. Он же приклеился к тебе, а ты стала с ним слишком любезна. Я попыталась тебя увести сама, но наркотик уже начал вовсю действовать, и мне пришлось звонить Карло.

О, Господи, спасибо, что ей пришла в голову эта идея!

— Он приехал минут через пятнадцать, но тебя уже было невозможно контролировать. Ты собиралась уезжать с Пабло. А Карло забрал тебя у него. Когда он усадил тебя в машину, то врезал ему так, что тот отлетел на пару метров. Карло был просто в бешенстве.

Нина прервала поток речи, чтобы вдохнуть.

— А потом? — спросила я.

— Когда мы подъехали к дому, ты все еще была в сознании, — она горько хмыкнула. — Это вряд ли можно было назвать сознанием. Звева, ты меня напугала! Знаешь, одно дело, когда ты видишь таких в приемном отделении скорой помощи, и когда видишь вне больницы. Мне жаль, что я уехала.

— Ты не могла не уехать. И потом, ты же не оставила меня одну…

— Карло сразу отвел тебя к себе. О, он такой молодец! Ты…

— Нина, кто меня раздевал? — перебила я подругу.

Пауза. Все еще пауза.

— Мы вместе.

— Черт, Нина, на мне не было лифчика и эти красные стринги! — шипела я в телефон с не понятно откуда взявшейся энергией.

— Ну, если тебя это утешит, то лифчик тебе был не нужен, стринги не кружевные, а Карло старался не смотреть…

Что?! Как это вообще возможно раздевать кого-то и не смотреть?

— В этом случае он действовал, как доктор, — добавила подруга и хихикнула. — Рассматривай его с этой точки зрения. Ой, прости, я подхожу к паспортному контролю, созвонимся попозже.

И Нина отключилась, а я откинулась на подушку и заглянула под одеяло, чтобы посмотреть на свои трусики. Не могу поверить, что он видел меня голой! От этой идеи захотелось вжаться в матрас, и я полезла с головой под одеяла но меня остановил звук закрывающейся входной двери. Без сомнения кто-то пришел.

Сначала мне трудно было разобрать голоса и то, о чем они говорили. И я даже закрыла глаза, потому что все еще хотела спать. Но из дремы меня вывел громкое рычание Карло.

— Ты хоть понимаешь, что она могла просто умереть! Там была лошадиная доза, судя по реакции!

Что ответили, я не расслышала. А вот взорвавшегося Карло было слышно отлично.

— Ты не знал?! Что за инфантилизм?! Ты не знаешь, с кем дружишь? Ты не заметил, что он клеился к ней весь вечер? Идиот! Если бы ее подруга не была врачом, как бы могла закончиться эта история?!

— Он хотел просто пошутить! Или отомстить! — это был голос Мануэле. — Он бы никогда ничего не сделал!

— Я расскажу твоей матери. Ты меня просто достал.

Я вдруг начала немного понимать, что очень обязана Нине и Карло, потому что, и правда, без них все могло кончиться очень плохо. И если у Пабло, возможно, на самом деле не было намерений совершить какого-либо рода насилие, но я в этом совершенно не уверена, то с наркотиками никогда нельзя предугадать, как отреагирует организм. Я видела на дискотеках в Риме, с какой легкостью принимался этот наркотик, девчонки после него танцевали как сумасшедшие, лезли к парням и были просто ходячие магниты для секса. Что происходило потом, когда они уходили с кем-то с дискотеки, я не знала, но могла легко догадаться. И то же самое могло случиться и со мной. Я фрагментарно помнила, как Пабло обнимал меня сзади за талию. Фу! Мне сделалось противно. И жалость к себе накатила на меня мощной волной. Я сжалась на кровати и зарыдала.