Книга Академия любви и ненависти, страница 17 – Иринья Коняева

— Боюсь, нам придётся самостоятельно добираться в лекарское крыло. Плотно прижми ладони к... кхм...

— Я поняла.

— Я могу обезболить, но это плохо скажется на заживлении.

— Я потреплю.

— Если тебе станет от этого легче, мне тоже неприятно, — произнёс Роберт и, не дожидаясь, пока я скажу в ответ гадость, перевёл разговор в другое русло: — Не могу понять, как взять тебя на руки.

— Мои ноги, хвала Великой, нигде не застряли. Я способна передвигаться.

Язвительность меня подвела. Сложно говорить гадости, когда тебе помогают. Да и не нужно, не к месту это. Но до чего неловко стоять вот так, не имея возможности оторваться от его тела. Стыдоба какая! Уверена, именно эта сцена заинтересует моих подруг куда больше всего остального, что я намереваюсь им рассказать по возвращении.

— Давай попробуем. Я постараюсь приноровиться к твоему шагу. Идём по счёту раз-два.

Я молча кивнула. Старалась шагать точно в такт с ним и всячески отвлекалась от боли разными мыслями.

Влипла в Роберта. Да это даже звучит смешно!

Влипают обычно в неприятности, но я и здесь умудрилась отличиться. И как!

Качественно! С чувством, с толком, с расстановкой. С фантазией!

Жаль только, вляпалась в Роберта, а не в Зака. Вышла бы отличная возможность «поближе» познакомиться.

Я хмыкнула и тут же сжала зубы. Не шевелиться. Идти ровно. Дышать ровно. Спокойно, Эли.

Когда мы дошли до лестницы, по вискам уже текли капли холодного пота. Я умела терпеть боль. У нас на севере не принято ныть. Но эти камни... Не знаю, как, гранями ли, или чужой, чуждой мне магии воды ранили и причиняли страшную боль.

— Я всё-таки тебя понесу. По лестнице сложно будет идти. — Роберт обхватил мою талию руками и попробовал приподнять. Я машинально втянула живот. — Останутся синяки.

— Плевать. Неси меня скорее к лекарю. — Я всё же дала слабину и последнюю фразу едва ли не пропищала.

Но Роберт не торопился. Замер на пару мгновений. Я даже не выдержала, подняла на него недовольный взгляд, но он вдруг радостно улыбнулся и легко поднял нас двоих магией.

— И почему ты сразу не додумался?! — накинулась на него. — Ладно я! Мне больно. Но ты-то старшекурсник и должен куда быстрее соображать!

— А ты с себя вину не снимай, юная леди, — процедил Роберт. — Мне, знаешь ли, от твоего огня тоже не особо комфортно, уже, наверное, ожоги по всему телу. Но я терплю.

— И терпи. Ты мужчина.

— А ты тогда рыдай в голос, позорься на всю академию. Ты же девочка, — ответил мне это гад. — Кстати, ты понесёшь наказание за эту провинность.

— Почему это?

— Причинение физического вреда соученику, — коротко напомнил правила академии Осторн.

— То есть ты на меня пожалуешься?

Я сощурилась и недовольно поджала губы. От некоторых мужчин одни неприятности. Однако Роберт не ответил. Лишь стал чернее тучи.

Понятно. Снова я виновата, ляпнула глупость. И неважно, что в академии, способной отслеживать прохождение практики в другом мире, куча иномирной техники и прочих возможностей следить за обучающимся. Он бы так не поступил пи любых обстоятельствах. Роберт, конечно, тот ещё паршивец, но черту он не переступает и вообще человек с твёрдыми убеждениями. А я, видимо, переобщалась с некоторыми особами и язык за зубами вообще не держу. Напрасно.

— Прости, пожалуйста, — выдохнула, опустив голову.

— Когда приносишь извинения, нужно смотреть в глаза, — холодно напомнил мужчина.

— Когда смотрю в твои глаза я не способна извиняться. Мне приходят на ум одни гадости, — быстро выкрутилась я, пряча покрасневшее лицо. Он был прав как никогда и мысль об этом доставляла почти физические мучения.

— Не удивлён, — холодно бросил он, ещё сильнее усугубив моё чувство вины.

И как у него получается? Всегда находит нужные слова, нужный тон, чтобы я почувствовала себя дном. Ужасный человек!

К профессору Тугуру мы влетели в полнейшей тишине, не слышно было даже дыхания.

— Это ещё что за новости? — встретил нас удивлённый мастер. Он сидел на кушетке для посетителей и своей массивной фигурой, казалось, занимал её всю. — Марг, что с детьми?

О, так профессора Тугура зовут Марг. Интересное имечко.

Роберт доставил нас ровно к той же больничной койке, на которой я буквально недавно возлежала, имитируя красавицу из сказки, но дальше пришлось шевелиться — усаживаться. И мы оба побледнели.

Лекарь положил руки поверх моих и я моментально почувствовала облегчение. Его магия, тёплая, приятная, восстанавливающая, казалось, одним своим существованием восстанавливает.

— Леди Эли, и вам не стыдно? Уберите магию! — приказал он недовольно.

— Я не магичу. И как только поняла, что случилось, заблокировала её, слив лишнюю в артефакты, — отчиталась быстро и по-военному чётко.

Странно, к чему подобные обвинения? Я сделала всё, как полагается. Почему он думает, будто моя магия всё ещё тревожит Роберта?

Профессор продолжал хмурить брови, и я старалась даже не дышать, чтобы не отвлекать его. И так уже напортачила.

— Всё произошло очень быстро, мы не успели отреагировать. Я лишь придержал леди Эли, чтобы она не врезалась в меня на полном ходу. Магию она заблокировала, но есть подозрение, что часть её силы попала в мои накопители. Я... я её чувствую. Моя вода недовольна.

— Надо думать, — хмыкнул Марг де Тугур. — Люблю работать с молодёжью. Казалось бы, это невозможно. Невероятно. Так не бывает. Но нет, студенты всех времён двигают науку бесконечными выходками.

— Зато с ними не скучно, — хохотнул наш тренер.

В следующее мгновение нас разъединили. Я осторожно вывернула руки и вытащила их, сжав в кулаки и прижав к себе, баюкая, успокаивая боль. Но это не помогало.

— Роберт, раздевайся, — велел лекарь и повернулся ко мне. — А вы, юная леди, берёте вон ту зелёную книгу с полки, открываете двенадцатую главу и оказываете себе помощь самостоятельно. Это ваше наказание за причинение физического вреда сокурснику.

— Сама? — ужаснулась не на шутку. — Мой огонь может только обеззаразить. Я не умею лечить.

— Организм способен на самостоятельное восстанавление. И не смотрите на меня так несчастно, не поможет.

— Это он ещё с тобой по-доброму, — заметил мастер с кушетки и отпил чай из малюсенькой фарфоровой чашки, которая в его руках смотрелась предметом кукольного набора.

— Разумеется. Я надеюсь отведать обещанных пирожных, — хмыкнул Тугур. — Так, и чего это мы всё ещё одеты?

— Раздеваться при леди? — удивился Роберт.

Ах, посмотрите на него, какой заботливый! Да успокойся, милый враг, уже отлепили от тебя надоедливую девчонку, назад не вернут.